Сначала руководила бригадой Аня Петрова. Но Аня, единственная из нас, имела специальное образование – она закончила педагогический техникум, – и ее перевели на другую работу. Тогда вспомнили, что я была избачом, имею какие-то навыки организатора, и решили доверить бригаду Ане Лошкаревой.

Машинный зал мы очистили быстро. Теперь предстояло привести в порядок трансформаторный участок. Щитовая стенка была разрушена полностью. Единственным видом «механизации» у нас были носилки. Обдирая кожу, складывали на них куски бетона, камень, осколки и перегружали все это в машины. Однажды подсчитали: чтобы погрузить 12 кубометров железобетона, бригаде потребовалось семь минут.

Поселили нас в общежитии (проще сказать, бараке), в семиметровой комнате без всякой мебели. Для начала насобирали листьев, устроили из них одну большую общую постель. Позже привезли несколько железных кроватей, и мы с девочками спали на них по двое, а то и по трое. Но ничего, никто не жаловался – ведь многие тогда и того не имели. Намаявшись за день на погрузке железобетона, засыпали как убитые – в тесноте, да не в обиде.

Через четыре месяца первой в Запорожье наша бригада получила звание фронтовой.

14 октября должен был состояться торжественный вечер по случаю годовщины освобождения города, и мне как бригадиру первой фронтовой бригады поручили зачитать на том вечере письмо Сталину от тружеников Днепростроя.

Собрались в клубе металлистов. Мне вместе с группой других рабочих нужно было из фойе пройти в президиум. Все-то прошли, а я... Выглядела я, надо сказать, весьма неказисто. Короткие уральские сапоги, порядком потрепанные; простенькая синяя юбчонка из диагонали; косынка красная набок завязана; фуфайка цементом припорошена. Короче говоря, не пустил меня швейцар (или гардеробщик, не знаю уж, кем он там работал), да еще милиционером пригрозил, если сейчас же не скроюсь с глаз его.

Вот уже вечер начался, в зале и в президиуме все расселись, ждут Анну Лошкареву. Я же, напуганная суровым швейцаром – и смех и грех, как вспомню! – забралась подальше, на балкон, спряталась меж сиденьями. Вдруг смотрю; вроде знакомая фигура. Ну да, это ведь Люба Болтянская, член комитета комсомола Днепростроя. И она меня заметила:

– Ой, Анька, ты?! А тебя кругом все ищут, с ног сбились!

Вытащили из моего убежища, повели в президиум. Швейцар передо мной извинился, а милиционер ему еще и внушение сделал за то, что прогнал члена фронтовой бригады.

Прочла я то письмо и от себя несколько слов добавила, обещала не уезжать с Днепрогэса, пока не зажгутся огни электростанции.

...Из сорока семи бетонных бычков плотины уцелело четырнадцать. Вся правая сторона разрушена практически полностью. Чтобы перейти через плотину, построили висячий мост – только так можно было попасть на правый берег Днепра. Для восстановления плотины требовался бетон – как можно больше и быстрее. Но его не было...

Строительство бетонного завода поручили нашей бригаде. За несколько месяцев на стройке мы научились не только разбирать завалы. Стали каменщицами, бетонщицами, слесарями, штукатурами и малярами. Петр Дмитриевич Кижаев – великое ему спасибо! – научил нас всему. Фронтовик, опытный строитель, он старался отдать нам все, что знал сам, готовил к сдаче техминимума, прикреплял к наставникам, лучшим каменщикам. бетонщикам.

Транспорта не хватало. Иногда, чтобы подвезти стройматериалы, мы сами запрягались в сани, груженные кирпичом. В одежонке, ветром подбитой, тянули эти сани, в перерывах подбадривая друг друга то шуткой, то частушками, которые сами же и сочиняли...

Через три месяца, в марте 1945 года, завод выдал первый бетон. С того времени вся работа нашей бригады на Днепрострое связана с этим заводом. Начинали мы на стройке подсобными рабочими, а стали мотористами, дозировщиками, электриками, слесарями на заводе. Готовили бетон строителям. Это был очень ответственный участок – ведь без бетона невозможно было вести никакие другие работы.

Здесь, на бетонном, в сорок шестом году и произошла моя встреча с первым секретарем обкома партии Леонидом Ильичом Брежневым.

В своих воспоминаниях Леонид Ильич так писал о нашей бригаде: «Всякий раз, когда приходилось бывать на Днепрострое, еще издали слышал звонкие голоса девчат, которые подавали бетон в тело плотины. До бровей закутанные платками, обсыпанные цементной пылью, в жару ли, в холод, они не теряли бодрости никогда. Спросишь, как идут дела, и всегда в ответ звонкое: «Хорошо!» Это была бригада Ани Лошкаревой, занесенная в Книгу почета республики».

Все верно: и про цементную пыль и про работу. Давали мы тогда по две – две с половиной нормы в смену. А начальник наш, Логинов Федор Георгиевич, говорил Леониду Ильичу: эта бригада, наверное, домой никогда не уходит, с «бетонкой» не хочет расставаться.

И еще я помню прославленного бетонщика Романа Ходжиева. Он работал в считанных метрах от завода, восстанавливал щитовую стенку. Как завидит Роман, что едет секретарь обкома, обязательно кричит: «Давай бетон, Анна!» Ну, и мы ему в ответ: дескать, не волнуйся, Роман, все в порядке, бетон будет. Потому, наверное, и запомнились Леониду Ильичу наши голоса... Потом мы встречались на партактиве. В своей книге Леонид Ильич пишет, как спросил меня тогда:

– «А ваша бригада тоже ведь фронтовая?

– Была фронтовой.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.