«Мне здорово повезло, – говорит Марис. – В школе – на учителя: Дайла Зейдак предопределила мою судьбу; в университете – на преподавателей: я до сих пор с благодарностью вспоминаю доцента Ошкая, который вел у нас органическую химию; на работе – на научного руководителя кандидата химических наук П. Эриньша: он помог мне окончательно утвердиться в правильности выбранного пути. Все они замечательные, увлеченные своей профессией люди, и всем, чего я добился и достиг, я в первую очередь обязан им». Это, пожалуй, действительно большая удача, если ты повстречаешь на своем пути человека, с которого можно делать жизнь. Особенно в науке. Потому что наука – это не только факты, идеи, рождение гипотез, их борьба и утверждение, но и люди с их страстями, передающие эстафету научной истины. И все-таки, как бы ни был хорош учитель, многое зависит от ученика, от его трудолюбия, умения работать. «Без труда нет истинно высокого», – сказал Гете. И он трижды прав. Только обыватели считают, что ученого вдруг осеняют гениальные мысли или он случайно делает открытия. Примеров сотни. Это и знаменитое яблоко Ньютона и пасьянс, который любил раскладывать Менделеев, что привело его будто бы к созданию Периодической системы элементов. Но все эти случайности – миф. Здесь скорее всего закономерность: открытия совершают лишь те ученые, которые много и плодотворно работают, ставят опыты, ищут и находят. Пусть даже неожиданно. Неожиданность в данном случае – плод долгих и терпеливых усилий, ежедневного, систематического труда. И то, что Марис Якобсон в свои двадцать восемь – кандидат химических наук, автор многих научных публикаций и рефератов, заслуга не только его учителей, но и его собственная, результат трудолюбия, собранности, целеустремленности.

Его друзья и коллеги

Радиохимик – специальность редкая, поэтому выпускники этого факультета зачастую сами подыскивали будущее место работы и, как правило, получали туда назначение. На четвертом курсе задумался над этим вопросом и Марис. Однажды, прогуливаясь по вечерней Риге, он встретил Яниса Гравитиса – талантливого, очень разностороннего химика, с которым подружился еще на первом курсе. Янис был несколько старше, успел закончить университет и работал в Институте химии древесины.

– Приходи к нам, – сказал он, выслушав сомнения друга. – Шеф у нас человечный, дело знает, а к нам, мэнээс, то есть младшим научным сотрудникам, относится совсем, совсем неплохо.

– А чем вы занимаетесь?

– Древесиной, – сказал Гравитис и, заметив, что Марис скептически улыбнулся, прочел ему небольшую лекцию. – Вот в чем беда, – заканчивая свою мысль, сказал Гравитис. – В связи с ограниченной базой химия синтетических полимеров лет через двадцать – тридцать съест самое себя или потечет по другому руслу. Но это русло надо еще прорыть... Вот мы и роем – решили использовать древесину, которая довольно быстро восстанавливается природой. Так что будущее за химией древесины. Над этим наша лаборатория и работает. И ты включайся, если, конечно, есть желание.

– Я приду, – коротко ответил Марис.

Лабораторию физико-химических методов использования древесины Марис разыскал без труда и, как только вошел, сразу же столкнулся со своим будущим шефом кандидатом химических наук П. Эриньшем.

– Вам кого? – спросил Эриньш.

– Он ко мне. – Из смежной комнаты стремительно выскользнул мэнээс Гравитис и представил Мариса.

– А чем бы вы хотели заниматься? – спросил Эриньш.

– Химией.

– Химия многолика. Конкретно?

Марис задумался. Не хотелось говорить, что он в курсе проблем лаборатории и что эти проблемы не оставили его равнодушным. Эриньш же истолковал это молчание по-своему.

– Ну так вот, – сказал он, – мы занимаемся не тем, что нравится, а тем, что необходимо сегодня производству и обществу. А конкретно... – Неожиданно спросил: – Дерево – полимер?

До недавнего времени древесину полимером не считали. Но Эриньш подошел к дереву как к полимерной системе и сумел убедить в этом своих сотрудников, прекрасно понимая, что иначе творческой отдачи от них не дождешься: ученый должен точно знать, над чем работает, и свято верить в правоту своего дела. Марис знал о точке зрения Эриньша и решил этого не скрывать.

– Сами додумались или кто подсказал? – спросил Эриньш, услышав ответ.

– Гравитис.

Эриньш кивнул и как бы между прочим заметил:

– Единственный капитал ученого – его доброе имя. Врать в науке бессмысленно. Женаты?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.