Сын эту мысль, по сути, продолжил. Он тоже говорил о рывке, скачке, безболезненном и легком переходе в иное качество. Не социальное уже – интеллектуальное.
— Нигде, кроме как в вузе. В крайнем случае – в техникуме. Там и только там возможности роста ума, таланта.
— Но, во-первых, – сказала я, – сколько бездарных специалистов выпущено вузом? А во-вторых, не похоже ли это на мечты усталого горожанина о сельском уединении, который надеется очистить там душу, стать лучше, благороднее, талантливее? Не от места зависит...
— Послушайте, девушка, – перебил меня парень, – а вы случайно не разыгрываете меня? Вы и в самом деле никогда не были студенткой?
«Рассекретиться» я не успела – спасибо бабушке.
Все это время она сидела молча и все кивала головой, и не ясно было, то ли соглашается она, то ли сопротивляется. И вдруг вступилась:
– Ой, господи! Что же такое вы тут говорите? Институт, техникум, да в том ли счастье? Человеку мир, покой нужен, а уж откуда он придет – из вуза, нет ли – его печаль. Работа по сердцу нужна: чтоб в доме тепло было, чтоб ты, дочка, детей рожала да каждому дню радоваться умела – тут вот счастье ищи... А ежели человека город тянет, он и без диплома туда уедет; кому ж деревня мила, тот и после института в колхоз воротится. Ей ведь, скажу я тебе, душе, все едино – с дипломом она или без. Вот пусть сама и выберет. Прислушайся, доченька, к ее совету...
Младшие со значением переглянулись. Я не буду приводить ответов. Вы и сами понимаете: «дню радоваться, детей рожать» – сколько можно найти аргументов против...
Он решительно отказывался меня понимать:
— Соображай! Вот я – студент и сам себе завидую. Ровесник мой на заводе уже вкалывает, а моя работа – книги читать. Что приятнее, скажи? И потом с него за его работу «стружку» снимают, а я весь в обещаниях; что там через пять лет будет – увидим. А сегодня – хочу учусь, хочу нет. К сессии подналег, и нет проблемы... Да нет, о чем тут думать: вокруг ровесники – веселые, умные. Споры за полночь, походы, вечера – нигде их таких нет, как у студентов. Потом еще вот что: занят ты в вузе делом, которое давно хорошо знаешь, – учебой, имею в виду. Так что самое милое дело: из-за школьной парты – на студенческую! Чего с наезженной колеи съезжать? Хочешь на пять лет продлить молодость? Хочешь годов, что всю жизнь вспоминать любо-дорого, тогда не задумывайся...
— Как же не подумать, если за эти пять лет красивой жизни весь век потом расплачиваться?
— Чего расплачиваться-то? Выбери себе какой-нибудь женский вуз и топай. Педагогический, например.
— Но не люблю я этого...
— А ну тебя...
Они о чем-то мирно беседовали: вернее, один в основном говорил, а второй слушал. Тем не менее
моему появлению «заядлый собеседник» как будто даже обрадовался:
— С одной стороны, конечно, плохо, когда от родителей исходит инициатива, но с другой – инициатива эта не случайна, пока-то дите своим умом доберется до того, чему жизнью старики научены, время и уйдет.
— Это верно, – поддержал молчаливый собеседник, обращаясь ко мне, – ты, конечно, не парень, так что можешь в крайнем случае повременить, а парню этого никак нельзя. К примеру, я: пока раздумывал – забрали в армию, вот возвращаюсь, а двух лет как не бывало. Мог бы на третий курс переходить.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.