Когда он возвращался, солнце уже палило нещадно. Пришлось снять с себя гимнастерку, от блеска хромовых сапог давным - давно осталось одно воспоминание. Но и жара и пыль - все это было ерундой по сравнению с тем, что он выслушивал возле кухни. Эта девка - повариха не ставила его ни в грош.

Она кричала:

- Эй, водовоз, давай лей - выливай! Она смеялась:

- Смотри, не загони вороных коней! Она распевала:

- «Удивительный вопрос: почему я водовоз?»

Она куражилась над ним весь день, и это было самым скверным. Ворочаясь ночью на жестком ложе в палевом вагончике, Грачев с тоской вспоминал о родной заставе, о друзьях - товарищах, о капитане Ремизове. «Зачем я, идиот, не послушался его? Жил бы там сейчас, как царь, и бог, и воинский начальник. А здесь? Что я значу здесь? Вода... Подумаешь, вода. Любой бы справился на моем месте не хуже!»

Утром он постарался встать раньше всех. Но, оказывается, на току работали круглосуточно. Возле бочек уже умывались девчата - студентки, черпая воду кружкой. Они встретили его любопытными взглядами и приветственными возгласами, но из кухни уже орала Синица:

- Эй, водовоз, поторапливайся!

Он огрызался невпопад, и тогда она «заводила» его:

- Работать надо, работать. Это тебе не застава! Привык там командовать: «ать - два...» А тут поворачиваться надо. Вот так! - издевалась она.

В полдень Грачев отправился на озеро. На унылых низких берегах не росло ни одного деревца, и если смотреть издали против солнца, вода блестела и сияла, как расплавленный металл. А стоило подъехать вплотную, как было видно, что озеро мелкое и вода в нем прозрачная. Сквозь нее виднелось песчаное дно - все в рубчиках, словно гофрированная медь. Вода была теплая, неприятная, она не освежала.

Грачев разбойно свистнул на лошадей и въехал в озеро. Потом ведром стал зачерпывать воду и выливать в бочки. Пищали и кусали комары, где - то насмешливо каркала ворона.

... А когда он шел за третьим нарушителем, было так. Следы вильнули в камыши, к озеру. Вероятно, нарушитель заметил преследование и решил спрятаться в густых прибрежных зарослях или прямо в воде. Грачеву были известны и такие уловки. Он послал напарника, молодого солдата Григорьева, в объезд озера, а сам слез с коня и, осторожно раздвигая камыши, стал пробираться к воде. Она уже захлюпала под сапогами, дошла до колен, до пояса. Вот и тихое, гладкое озерко. Никого. Грачев стал ждать. Он стоял по пояс в воде, стоял, не шевелясь, не отбиваясь от наседавшего со всех сторон комарья. Лицо, шея, руки уже давно распухли, залились кровью, а он все ждал...

Так прошел час, потом второй. Пахло тиной и гнилой водой. Озеро жило своей жизнью, но сержант отбирал из нее только те приметы, которые говорили бы ему, что здесь прячется враг.

И вот он увидел, как неподалеку по воде пошли круги, а затем из нее тихо высунулась голова человека. Ради этого мига стоило ехать двое суток по следу, стоило мокнуть, терпеть комаров, ждать!

... А сейчас? Грачев зачерпнул последнее ведро, завернул лошадей и выехал на берег. По - прежнему насмешливо и протяжно каркала ворона. Неужели только и останутся в память о границе эти «реликвии» - три металлических треугольных значка?

Грачев гикнул, вытянул лошадей хлыстом и погнал их, не разбирая дороги, туда, где косили хлеба. Его охватило тупое безразличие к своим обязанностям и вместе с тем чувство злорадного превосходства над всем, что его окружало: и над этими мирными полями, и над языкастой Синицей, и над хвастливым стариком с фельдфебельскими усами, и над этими чумазыми трактористами и комбайнерами. «Ничего - то вы не знаете, какой я был, ничего не видели и не сделали того, что сделал я!»

- Эй, лихач! - окликнули его с комбайна. - Больно уж прыток. Смотри, полбочки воды расплескал.

- Подумаешь! - беспечно отозвался Грачев, все еще хмельной от воспоминаний.

- Вот тебе и подумаешь... - сердито проговорил комбайнер, сивый от пыли мужик, подходя к водовозке. - Чем другие агрегаты заправлять будешь?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.