– Вас вызывает «первый», товарищ гвардии лейтенант, – сказал Сорокин. Никифоров отполз от края и взял у радиста наушники.

Мы были рядом с лейтенантом и слышали этот разговор.

— «Второй», что у тебя? – спрашивал Пантюшенко.

— Прямой спуск исключен...

— Я так и думал. Ваше решение?

— Мне нужно еще пять минут для ответа...

— «Второй», учти, остальные давно на месте. (Это означало, что все три группы вышли на свой рубеж и готовы прикрыть нас.)

— Я прошу еще пять минут, товарищ «первый»...

— Хорошо.

Никифоров опять пополз к краю. Ровно через пять минут он докладывал «первому» о своем варианте, объясняясь на только им двоим понятном языке.

— Это наш единственный шанс...

— Вы гарантируете, что никто не сорвется во время спуска?

Пауза. Никифоров обводит взглядом своих ребят.

– Да, гарантирую. Я возьму с собой самых надежных...

Потом я спрашивал у руководителя учений Пантюшенко, почему он дал нашей группе добро, имея лишь самое общее представление о том, что из себя представлял вариант Никифорова.

– Он разведчик. Если Никифоров сказал, что это единственный шанс, значит, так оно и есть. К тому же он из тех командиров, кто не станет рисковать людьми напрасно, кто умеет, когда это необходимо, быть и отчаянным и трезвым.

Никифоров не предлагал нам идти с ним. Больше того, он не хотел этого, но мы настаивали, и в конце концов он сказал:

– Решайте сами, это довольно опасно.

Тогда мы не знали, чего будет стоить нам тот спуск, не знали, что нам, десять раз захочется повернуть обратно, но уже будет поздно, не знали, что каждый метр из трехсот будет стоить нам страха, пота и боли в сведенных судорогой ладонях. Остальные во главе с Никифоровым все это знали. И с тем большим удивлением я вспоминаю сцену, когда каждый из разведчиков с надеждой смотрел на лейтенанта, которому предстояло из четырнадцати отобрать четверых.

— Ефрейтор Мусин (он профессиональный альпинист, на нем страховка).

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.