Горячий остров Афродиты

Мы были в лагере беженцев в Никозии. Прошлись по бывшим павильонам международной выставки, разделенным фанерой и досками на маленькие клетушки. Тут еще ничего, рассказывали нам. Многие живут в палатках, и зимой начинаются болезни. Двести тысяч – представьте! – двести тысяч греков-киприотов стали беженцами. В том лагере, в Никозии, – тысяча человек. В семьях от одного до девяти детей. Беженцы получают пособия: восемь кипрских фунтов деньгами и четыре фунта продуктами – более чем скромно...

Политический мир Кипра сложен, как в любой стране Запада. Идет борьба. И величина государства тут ни причем – накал страстей определяет не территория, а проблемы. Проблемы же Кипра сложны и многообразны.

Взгляните на карту. Остров в Средиземном море. Просто сказать! А что

такое Средиземное море, особенно сейчас? На Кипре много лет существуют две английские военные базы, НАТО не отказалось от идеи превратить Кипр в своеобразный милитаристский плацдарм. А какой народ хочет, чтобы по его стране ходили чужие солдаты?

Однако тут не все просто, и пронатовские силы имеют на острове свою опору. Это партия Демократический сбор, объединившая реакцию. Ее амплуа – запугивание «коммунистической опасностью», «крушением демократии»; ее «позитивная» программа – «сближение с Западом».

Время все расставляет по своим местам. Народ Кипра теперь уже невозможно «взять на испуг», да еще на такой примитивный. Где черное, а где белое, видно сразу, и никого теперь не заставишь называть черное белым. Президент Макариос сказал, что реакционные элементы острова «нанесли Кипру самые большие раны». В сентябре народ Кипра четко выразил свое отношение к Демократическому сбору – эта партия не получила на выборах в парламент ни одного места.

Мы были на Кипре по приглашению ЭДОН – единой демократической организации молодежи Кипра. ВЛКСМ и ЭДОН связывает традиционная и многолетняя дружба. И нас, естественно, интересовала жизнь и работа друзей, кипрских комсомольцев.

История ЭДОН последних лет – это история Кипра, многострадальная и героическая. ВО время путча семьдесят четвертого года погибли сотни комсомольцев. Из 190 местных организаций осталось 118. После тех событий ЭДОН усиливает политическую и идеологическую работу. Проводит митинги и манифестации, углубленно воспитывает молодежь. Важным испытанием для молодежной организации острова стали выборы. ЭДОН вошел в предвыборные комитеты левых сил, агитировал за кандидатов Демократического сотрудничества.

Любопытная деталь. Мы едем по стране, мелькают сбоку домики деревень, городские районы, и наш друг Титос Фантис, член Исполкома ЭДОН, как о самых прекрасных достопримечательностях говорит об этих районах: «Деревня Церии – тут 85 процентов наших голосов. Каймакли, рабочий район Никозии, – 75 процентов».

Титос улыбается, притормаживает у террасы деревенского кафе, магазинчика или просто возле человека, идущего по обочине, ему радуются как родному, он смеется, весело говорит, потом объясняет: «Наш парень». Или: «Мы тут победили».

Во время подготовки к выборам ЭДОН проделал колоссальную работу. Дело в том, что существовали официальные избирательные списки. ЭДОН составил свои, неофициальные списки, которые разошлись с официальными на десять тысяч человек! И эти десять тысяч в конце концов приняли участие в голосовании. Эдоновцы говорят очень скромно: мы помогли правительству создать полноценные списки с полным участием левых сил. За этой формулой – многое, очень многое. Много не сказанного вслух... Кто-то ведь не

хотел, чтобы эти десять тысяч голосов прибавились к блоку Демократического сотрудничества...

Деревня Дериня, район Фамагусты.

Эта деревня – кусочек страдающего Кипра, его нечаянная модель: селение располосовано зеленой полосой, одна ее треть под контролем турецких войск.

Нас принимает председатель Союза кипрских крестьян. Его фамилия Ша-илис. Ладонь огромная, такая большая, что в ней может уместиться арбуз. Мы сидим за столом в клубе, Шаилис обводит рукой комнату: «Это самый старый на Кипре крестьянский клуб, ему 56 лет». И нам рассказывает биографию этого дома.

В двадцатом году учитель Элефе-риос Иакову образовал тут клуб. Под потолком до сих пор висит та самая керосиновая лампа, с которой начал учитель. В этой комнате нарочно ничего не меняют – все, как было тогда. Камышовый потолок, дубовые балки, крыша из глины и соломы. В клубе собирались крестьяне – и кофе выпить и поговорить. В пятьдесят пятом англичане – а Кипр ведь был английской колонией – клуб закрыли. Организация – тогда уже была крестьянская группа, которая не только кофе пила, а имела политические взгляды, – стала работать в подполье, но клуб не отдала: тут открыли кафе. Независимость, полученная Кипром в шестидесятом году, была отмечена в клубе – он открылся вновь.

Но что же такое крестьянский клуб?

Шаилис сказал нам, что этот клуб, именно этот конкретный клуб в деревне Дериня, – живая история кипрских крестьян, потому что он стал самой первой ячейкой Союза кипрских крестьян. Союз был учрежден в сорок шестом году, а до этого все крестьянские вопросы в стране выдвигались именно через такие клубы. А вот сейчас на Кипре нет деревни, где не было бы ячейки Союза. Никого не удивляет, что председатель Союза именно из деревни Дериня.

Ну, а что такое Союз? Его представители входят в советы по торговле продуктами – молоком, зерном. Союз участвует в распределении земель бедным крестьянам, в неофициальном порядке присутствует в министерстве сельского хозяйства при обсуждении всех крестьянских вопросов. Словом, крестьянский защитник – этот Союз, его коллективный голос.

А клуб – клуб по-прежнему играет в Союзе большую роль. Молодежь бесплатно, после работы построила новую часть здания, тут есть библиотека, читальный зал, зал для игр, спортплощадка, при клубе две футбольные команды, одна играет в чемпионате Кипра, волейбольная женская команда (большая редкость на острове), сильная мужская волейбольная команда заняла первое место на Всекипрском чемпионате.