– Вот тебе, Олоненок, подарок. – Ястреба протягивает малышу конфету, а тот отмахивается пухлой ручонкой – закормили всеобщего баловня: каждый норовит подсунуть ему конфету или игрушку, и родители, специально работающие в разных сменах, кое-как спасают сына от возможной золотухи.

Олоненок – это еще одно имя младшего Сермана, хорошо, что неофициальное. Очень хочется Софье Яковлевне, чтобы кто-то из молодых родителей назвал дочку Олонкой. «Звучит как Аленка, только лучше», – убеждает она, но пока еще безрезультатно. Зато другое ее предложение поддержали все молодожены: в день свадьбы они на память и счастье сажают по березке. И в семейной аллее уже поднялось двадцать восемь берез.

К деревьям в нашем поселке отношение особое. Один из первых приказов по поезду был об охране природы. Да и без приказа мы старались так ставить свои дома и вагончики, чтобы не срубить или не сломать лишнего дерева. Помню, строили столовую. А на месте, где по плану надлежало находиться крыльцу, росла хорошая лиственница. Мы и так прикидывали и этак: надо пилить.

– Ну, хлопцы, кто смелый? – спросил бригадир Геннадий Гомозов. Человек он строгий, даже властный порой. Как-то во время киносеанса Гомозов вошел в зал, зажег свет и объявил, что пришли машины с кирпичом и надо срочно разгрузить их. Через несколько минут даже киномеханик взбирался на борт «Урала». Но на этот раз добровольцев у нас не нашлось. Я посмотрел на ребят: одни глаза отводят в сторону, другие занимаются чем-то случайным, точно и не слышали призыва бригадира. Такого у нас в бригаде никогда не было, чтобы за спину товарищей прятаться. А тут как будто всем стыдно перед деревом. «Ладно, попробуем начальство убедить», – сказал бригадир и начал набрасывать в блокноте новый чертежик.

Убеждать он может. Крыльцо мы сдвинули немного в сторону, и теперь рядом с ним поднимается обреченная проектом и спасенная «малодушием» ребят прекрасная лиственница.

Конечно, и рубить деревья приходилось, не без этого. Но ни одного мы не свалили «просто так». К тому же в нашем поселке не только молодожены сажают березы. У них только аллея, а у нас целый сквер – Комсомольский. А посреди сквера – обелиск в честь покорителей космоса.

— Когда-нибудь и нам здесь памятник поставят, – сказала в день открытия обелиска шофер Мария Руссу.

— Значит, ты сюда все-таки за славой приехала! – подтрунивая, сказал главный инженер поезда Альберт Александрович Жилко.

Они когда-то вместе работали на стройках Ташкента, и Mania очень рассчитывала на знакомство, когда узнала, что именно Жилко поручили подбирать кадры для «Молдавстройбама». Но Альберт Александрович испугался, что эта маленькая, худенькая девушка не выдержит сибирских морозов, и наотрез отказался взять ее на далекую стройку. Пришлось Маше искать обходные пути – путевку ей вручили в ЦК комсомола. Правда, Жилко определил Машу не в шоферы, а в штукатуры – все же полегче. Но Маша днем работала штукатуром, а поздним вечером бежала в гараж и становилась слесарем на добровольных началах – восстанавливала разбитую машину. Настал день, когда главный инженер вынужден был капитулировать перед упорством этой худенькой девушки. И теперь Мария Руссу лихо носится по тяжелым таежным дорогам, которые молдавским водителям и во сне не снились. Нет, вовсе не за славой приехала на БАМ Мария Руссу. Просто здесь она полнее ощущает свою причастность к большому делу, чувствует себя хозяйкой не только автодорог, на ухабах которых ежедневно трясется ее грузовик, но и всей будущей первоклассной магистрали.

— Ну что, споткнулась ваша бригада? – насмешливо спрашивает Серман. Или мне только слышится насмешка в его голосе? Отвечать все равно не хочется. Конечно, непривычно нашей бригаде, бывшей всегда впереди, вдруг оказаться в обозе соревнующихся, но стоит ли оправдываться? Друг наш Вася Гогу опоздал из отпуска на пять дней. Как говорится, «без уважительной причины». Уже стоял вопрос о его увольнении, но бригада решила ограничиться выговором и отработать эти потерянные дни всем вместе. Васино опоздание стоило нам первого места в соревновании и квартальной премии. Наказал нас Вася, конечно, крепко, но и работал с тех пор за двоих. Перекуры у нас нечастые, но Гогу отдохнуть не дозовешься. А если и подойдет, то вместо сигареты берет в руки гнутые гвозди и выпрямляет – у нас каждый гвоздь, каждый щит в дело идут.

— Молоко забыл, – вспоминает Леня и передает своего Витальку в руки Андрея Марару. – Я сбегаю, а ты понянчи пока, если детский сад достроить никак не можете.

Детский сад строит наша бригада. Действительно, поздно схватились. О нем мы в Кишиневе вообще не думали, хотя старательно готовили щиты для общежитий, магазина, столовой. И здесь, на месте, довольно быстро их собрали. Столовая нам в первую зиму и клубом служила. Зима суровая выпала, каждый день вместо приветствия мы спрашивали друг у друга о градусах по Цельсию и терли синие носы. Новый год встречали в столовой все вместе, и начальник поезда Игорь Александрович Панов произнес очень короткую речь: «Зима покажет, кто здесь истинный хозяин, а кто гость». Хозяевами оказались все, никто морозов не испугался. Даже дети. Они катались на деревянных салазках даже в актированные дни, когда сталь не выдерживала и топоры крошились.

– Скоро будем на настоящей сцене репетировать, – радостно говорит Андрей, обращаясь то ли ко мне, то ли к Виталику. – Надоело уже во вставке толкаться.

Вставки – это пристройки к общежитиям. Их у нас две. В одной кинозал на сотню мест, а в другой – спортивный зал. Сработанные по нужде, они неожиданно придали нашим общежитиям новый облик и даже в какой-то степени украсили поселок. В коридорах, соединяющих общежития, появился зимний сад, а в самих вставках всегда многолюдно по вечерам. Мы даже графики составляли, когда ими пользоваться боксерам или штангистам, певцам или танцорам. На БАМе и я «выбился» в артисты. До этого танцевать на сцене мне не приходилось, но Марару кого хочешь уговорит. Один раз я зашел на репетицию, второй, да так и остался. Теперь меня, наверное, Андрей и силой не выгонит. Во вкус вошел или, как он говорит, славу почувствовал – наш танцевальный ансамбль и в районе лучшим признан и в Хабаровске стал победителем краевого смотра.

— Жалко вставку бросать, – говорю я Андрею.

— А кто их бросать собирается?! У нас там будут шикарные комнаты отдыха. – Андрей вдруг подбрасывает Витальку под самый козырек. – А вот что с садом делать для таких огольцов?

— А что с ним делать-то? Достроим.

— Понимаешь, – Андрей опускается с Виталькой на корточки и щепочкой чертит на земле неровные линии, – понимаешь, что получается? Зачем в детском саду такой большой тамбур? Мы за его счет увеличим спальни. А эту дверь перенесем чуть правее, так удобнее будет.

— Мы и так с запасом строим.

— Это на сегодня с запасом, а завтра появятся у нас новые Олоненки. Думать надо.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.