Нашу беседу тогда прервал приход писателя Евгения Фадеичева. Анатолий Степанович передал Фадеичеву пятый номер «Молодой гвардии» с началом его нового романа «Газета».

– Вот вам иллюстрация к нашему разговору, – сказал Иванов – В этом романе выведен некий руководитель, сознание которого далеко отстало от нравственных идеалов нашего общества, и поэтому он, используя служебное положение, идет ради личной выгоды на преступление.

– У этого образа был реальный прототип в жизни, – заметил Фадеичев.

– Да, такие встречаются еще нередко, – сказал Анатолий Степанович.

Из статьи Анатолия Иванова: «Острые сюжеты привлекают меня не сами по себе. Ведь острые коллизии складываются в самой жизни в результате общественных противоречий. Наше писательское дело – увидеть эти противоречия и суметь художественно их отобразить».

Событийность, живопись взлетов и падений человеческого духа пронизывают, например, все содержание повести А. Иванова «Вражда». Тон задают четкие начальные фразы произведения: «В високосный день 1944 года. 29 февраля, во вторник, старший из шести оборванцев Катьки Афанасьевой Мишуха застрелил из берданки председателя романовского колхоза Артемия Пилюгина, недавно вернувшегося с фронта по ранению, орденоносца...»

В повести «Вражда» противостояние духа и судеб двух крестьянских фамилий завершается естественной гибелью одних, историческим торжеством других.

– Некоторые критики, – сказал я тогда. – склонны причислять эмоциональную по содержанию манеру письма к «сибирской школе»...

– Это такое же неудачное определение, как и «деревенская проза», – ответил Анатолий Степанович. – ибо нет ни деревенской прозы, ни сибирской или там вологодской школ. Есть просто писатели, есть литература. Я пишу о хорошо знакомой мне сибирской жизни как могу и умею, то есть по-своему. По-своему пишут и такие выдающиеся писатели-сибиряки, как Георгий Марков. Сергей Залыгин. Я, например, люблю сначала проинформировать читателя о том, что произошло, а потом показать, как это происходило...

...Недавно в «Огоньке», а потом в «Роман-газете» вышла «Повесть о несбывшейся любви» Анатолия Иванова. Герой повести – писатель Чернышев, ища выражения своим чувствам, порой сожалеет, что не родился композитором. Как и в рассказе «Алкины песни», написанном в звоне молодости, художественная ткань этой повести зрелого Иванова напоена томительно-раздумчивой русской песней, когда-то услышанной автором в путешествии

«У родимой матушки

Я, как лен, цвела

Жизнь моя отрадная.

Как река, текла.

В хороводах и кружках –

Всюду милый мой

Не сводил очей с меня,

Любовался мной.

Но давно уж милый мой

Стал, как лед зимой,

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.