Люблю людей, которые несутся по жизни во весь опор, переполненные вечно новыми задумками, вечным движением новых и новых дел. Их творческие дистанции порой ошеломляют. Некоторых из таких людей хочется запечатлеть на всю жизнь, но, увы, марафонский бег по делам жизни вечно подталкивает к финишу. Что такое ходить в гости? Многие из нас просто не знают. Где же взять на это время? К счастью, бывают юбилеи, к счастью, интересным встречам иногда помогают и... несчастья. Вдруг встретишь того, с кем шагал по жизни в молодые годы в санатории, доме отдыха или даже на поправке в больнице, и жадно перелистываешь страницы разделявших с другом юности многих лет, молодеешь от свежего ветра этих воспоминаний.

Год 1981-й. Санаторий «Загорские дали». Хорошие это дали. Они сближают воспоминания о юности того, кто сейчас лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда, народный артист СССР. Вспоминали, листая книгу жизни в обратную сторону – туда, в нашу юность.

Лето 1918 года. Кузнецкий переулок. Театрально-музыкальная секция Моссовета. Первый этаж чьей-то в недалеком прошлом барской квартиры. От нее осталась только французская шторка из запыленных воланов на одном из окон. Справа от воланов шнурок. Если потянуть его вниз, воланы взовьются кверху. С этой шторкой задорно спорят многочисленные подводы около входной двери. Впрочем, вы, наверное, не знаете, что сколоченные из досок «полки», запряженные одной лошадью, называются подводами. И вероятно, вам не придет в голову, что на этих вот «полках» в далекие районы Москвы мы отправляли известных артистов для выступлений перед рабочими и, конечно, их детьми. На здании театрально-музыкальной секции висит плакат «Искусство – трудящимся». И другой, поменьше: « Искусство – детям ».

В нашей театрально-музыкальной секции три большие комнаты и три отдела: театральной, музыкальный и детский. Там, где написано «детский отдел», стол поменьше, чем у других: мы с курьером Верой Ивановной нашли его во дворе, вымыли, застелили синей бумагой и поставили стул. Я сижу там, с двумя косицами, белым листом бумаги и чернильницей с ручкой. Главнее меня пока никого в детском отделе нет. Вот выпало счастье! С детства во дворе ставила спектакли для младшей сестры и ее сверстников, а теперь дали мне право работать всерьез. Устраиваю концерты и спектакли для детей. Около моего стола художники Ефимовы: он могучий, скульптурно красивый, она худенькая, ему по плечо, родные отец и мать кукольных зверей оживших басен Крылова. Около моего стола и дорогой «дедушка» В. Л. Дуров, знаменитая певица Надежда Андреевна

Обухова, много кто. Всего три месяца, как народился наш детский отдел, а вот каких артистов удалось с ребятами сдружить! На десяти подводах рассылаем детские концерты в разные районы, на заводы, а больше играем на скверах и площадях. Уже начали для нас и детские агитпьески писать. На моем столе первая из них, автор – Николай Адуев, название – «Живой Петрушка», нужны четыре действующих лица, одно из которых корова. Моё ликование, что пока весь штат детского отдела – я одна, что нужна, что «рвут на части», безмерно. Телефон надрывается, в театрально-музыкальной секции шумно, но это все меня в ту пору наполняет «чувством собственного достоинства». Неожиданно между великаном Ефимовым и знаменитой певицей возникает круглое личико какого-то гимназиста в сером кителе. Голос у него звонкий: «Запишите меня на ваш лист бумаги, я хочу тоже на сцене выступать».

Тоном «высокого начальства» я предлагаю ему не перебивать тех, кто пришел раньше. Юноша отходит к окну, неодобрительно посматривая в мою сторону, и, как признался совсем недавно, думает: «На два класса младше меня, а важничает. Узнала, небось, я из восьмого класса флёровской, а она из шестого класса гимназии Брюхоненко. Сколько раз к нам на вечера приходила. Тут начальницей стала».

Однако неудовольствие его скоро прошло. Его заинтересовал механизм французской шторки. Ему понравилось тянуть шнурок вниз, чтобы шторка взвивалась кверху, и он так улыбчиво играл в выдуманную им самим игру, что вдруг меня осенило: «А не попробовать ли его на роль живого Петрушки? Какой-то он ни на кого не похожий».

Закончив дела со старшими, подозвала юношу к своему столу.

«Вы что-то хотели мне сказать?»

«Я уже сказал – хочу на сцене у вас играть».

«А вы...»

«Как и вы... в гимназии пока порядка нет, не доучился. А сейчас меня в студию Ф. Ф. Комиссаржевского по конкурсу приняли».

«Значит, все-таки... артист...»

Даю ему пьеску Адуева, карандаш, бумагу:

«Спишите роль живого Петрушки... в стихах... За ночь выучите? Завтра в десять утра приходите».

Он улыбается. Заразительно рад:

«Мне так про вас и сказали: решительная там девочка верховодит. А мне не терпится на сцене играть».

Я несколько уязвлена словом «девочка», отвечаю сурово:

«Играть будете не на сцене, а на подводе».

Он круглоглазо на меня посмотрел, но другие артисты оттерли его от моего стола, и он исчез.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.