Александр Жаров

Г Лелевич| опубликовано в номере №35, август 1925
  • В закладки
  • Вставить в блог

ЕЩЕ В НАЧАЛЕ 1923 г. Г. Коренев в заметке о творчестве Жарова назвал последнего «певцом комсомольской весны». Действительно, эта характеристика, как нельзя более подходит к поэзии Жарова. Буйная радость молодости, юношеский задор, - таковы отличительные черты жаровского творчества. Жаров - действительно «солнцеглазый парень», преисполненный «огневой удалью». И глубокой искренностью дышит его задорное обращение к звездам:

Полно, звезды, стыдливо скрываться, Хорониться за облачный дым! Сколько лет вам? А мне - восемнадцать! Хорошо погулять с молодым!

Эта радость юности брызжит с каждой страницы книг Жарова. Он упивается жизнью, по его жилушкам переливается силушка:

«Радость, радость,

Цвети и звени,

Буйствуй молодостью в молодежи!

Хорошо, что вот эти дни

Друг на друга, как братья похожи».

Жаров - прежде всего лирик, т.е. он воплощает в своем творчестве не столько самые факты внешней жизни, сколько свои ощущения и настроения, поражаемые этими фактами. Но, в отличие от пролетарских поэтов времен гражданской войны, Жаров придает своей лирике не отвлеченно - восторженный характер, он создает не безжизненные оды, а дает отзвуки живых настроений рабочей молодежи сегодняшнего дня. Жизнерадостная лирика Жарова конкретна, реальна.

Рожденный пролетарской революцией, дышащий ее воздухом, глядящий ее глазами - Жаров даже природу описывает на советский, на коммунистический лад.

Поэт Василий Казин сказал в свое время новое слово в пролетарской поэзии, прибегая для передачи картин природы к образам и сравнениям, заимствованным из трудовых производственных процессов. Казин, как бы «орабочил» природу. Жаров сделал следующий шаг: он передает картины природы при помощи образов и сравнений, взятых из нашей партийной и советской обстановки.

Солнце кажется ему «делегатом небесной рати и от весеннего Цека», председательствующим «и на земле, и в облаках». Солнце и апрель приходят у него освободить «Ручьево - реченский район». Ледоход кажется ему митингом, на котором «первый вопрос - о весне». В другом стихотворении он рисует солнце старым подпольщиком, который раньше томился «в глухом подполье, в ледяных подвалах зимы», а теперь «принимает парад» «над первомайскою трибуной». Вечером солнце - у Жарова - приезжает «в запыхавшемся автомобиле» к закату, с тем, чтобы ехать «за Юпитер, за Марс... на доклад». Молодой лес у него «развевает солнценосной листвою... комсомольский задор. Месяц заменяет фонарь у клуба. Рассвет он рисует «кумачным флагом». Вообще, значительнейшую часть своих сравнений Жаров черпает из нашей революционной современности: «радость, как... у комсомольцев вечера», «так празднично, так радостно оно (солнце), как будто в день великий Первомая», «серошинельное небо».

Сросшись с миром комсомола и рабочей молодежи, Жаров в то же время не порвал связи с родной вскормившей его деревней. Нередко встречаются у него типичные деревенские образы, особенно, когда он рисует деревню: «молотит сердце», «заблеяли колокола».

В отношении образов особенно удачно известное стихотворение Жарова «16 октября». Здесь образы и сравнения не только ярки и живописны сами по себе, но все они взяты из того же самого флотского и морского мира, которому посвящено стихотворение.

Удалые, солнечные, весенние стихи Жарова не забудутся, но бесспорно, что нельзя всю жизнь жить удалью, нельзя наполнять одним буйством молодости всю свою поэзию. Сам Жаров чувствует это:

«Из весны - не соткать рубаху!

А из солнца - не сшить сапоги!

И часто хочется обратиться к Жарову с его же словами: «С солнцем подождем»... Жаров охотно предпочел бы сплошной революционный праздник сложным будням строительства. Как и его герой «маленький Гришук», он «не знал, что такое полтинник, и не хотел бы знать». Характерны известные строки его «Песни о Червонце»:

«Я сейчас

О червонце спою

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Седые дни

Отрывок из повести