- Тоже уйду, - думает, - вот с Пашкой. Ну ее, мою школу такую.
... Потом собираются ребятишки с соседних дворов, начинается игра в футбол. Пашка с Яшкой - головы. И всегда они - голкиперами. Длинннк играет крепко. Когда подгоняют к его воротам, он мечется, размахивая руками, орет:
- Эй, вы, игроки! Ну - ка! Навали - ись!
И крепко бьет зазевавшихся мальчишек по головам.
За игрой Яшка видит, как в воротах скрывается мать. Ушла на стирку. Каждый день уходит. А вечером пьет самогон и плачет. Клянет Яшку и умершего отца, которого Яшка помнит, как сквозь сито, мал был очень. Вспоминая, зевает. Им забивают гол. Пашка орет;
- Яка - раскоряка, за тобой один, чуешь? А Кызя плюется:
- Ну, кой ты хрен спишь! Разинул плевательницу - то!
... Ребятишки расходятся. Приятели думают, что делать дальше.
- На рынок прошвырнемся? - предлагает Пашка.
- Ни хота штой - то, зевает Кызя. Ладно, - соглашается Яшка.
Кызя подчиняется дисциплине. Идут.
ЗНАКОМЫЙ ГОМОН, толкотня. Под ногами - весенняя - растолканная тысячью ног, грязь.
Торгуют. Высунув языки, орут всяк по своему, на разные голоса. Приятели обходят ручных - с бутербродами:
- «С колбасой, с сыром, с ветчиной. Вот бутерброды!»
- Знаем и так, - сопит, шагая Пашка, - с чем они у вас.
И прицеливается.
Яшка снял пяток, Пашка несколько - и прямо уминает, жадно закусывая, - голоден. Прихватил Яшкиных половину.
Дальше, - торговки увидали бандитов, закрыли корзинки, гнали:
- Валите, валите, олахари! Откуда вас черти вытряхнули!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из речи на московском губсъезде РКСМ
Как возникла стнегазета на «Кр. Богатыре»