В истории нередко случается, что какое-то событие, не очень значительное по масштабам, вдруг особенно ярко воплощает в себе характерные черты целой эпохи, важного периода в жизни народа и становится как бы символом своего времени. Именно таким символическим событием, которое с особой силой выразило героический характер советского человека – защитника Родины в самый тяжкий период Великой Отечественной войны, стала для нас оборона Брестской крепости.

Мы по справедливости много пишем и говорим о победах 1943 – 1945 годов, когда наша армия неудержимо теснила врага на запад, освобождая и советскую землю и земли других европейских стран. И, словно стесняясь наших неудач и поражений в 1941 и 1942 годах, гораздо меньше обращаемся к первому периоду войны. А ведь именно там были зарыты ключи наших будущих побед – на сотнях и тысячах промежуточных рубежей, возникавших все время на пути врага. В этих тяжелейших боях была уложена в землю ударная элита Гитлера – те молодчики, которых он отравил ядом нацистской идеологии, которым он говорил, что хочет видеть в их глазах «блеск хищного зверя» и которые самодовольно горланили: «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра будет принадлежать весь мир». В этих боях притупились и надломились знаменитые танковые клинья гитлеровских войск, до того резавшие, как масло, армии крупнейших государств Европы.

Но главное заключалось в том, что в огне страшных испытаний изменились и стали другими мы сами. Исчезли остатки беспечности и благодушия, развеялась наивная вера первых дней войны в то, что гитлеровские солдаты все-таки вспомнят о рабоче-крестьянской солидарности. Мы увидели, с каким безмерно жестоким и опасным врагом сражаемся, и поняли, как глубоко проникла гитлеровская отрава в души немецких солдат. Мы почувствовали, что нам нельзя не победить в этой войне, что поражение гораздо страшнее смерти, и в наших сердцах вскипела та «ярость благородная», которая сделала нашу войну всенародной и священной, а нашу победу – неизбежной.

Все это зарождалось и созревало постепенно – на горьких путях отступления, в огне Смоленского сражения, в битве за Москву, в обороне Ленинграда, Одессы, Севастополя и Киева, в донских и приволжских степях. То была долгая и суровая школа борьбы, ненависти и победы, школа, пройденная армией и всем народом.

Защитники Брестской крепости, кроме одного «предмета» – победы, прошли всю ее программу словно бы на краткосрочных курсах, где месяцы вмещались в дни, а недели и дни – в часы и минуты. Отрезанная, окруженная кольцом вражеских войск, засыпаемая снарядами и бомбами, Брестская крепость была как бы маленькой Одессой и маленьким Севастополем. День и ночь ведя свою неравную борьбу без сна и отдыха, порой без пищи и воды, защитники крепости переносили такие же тяжкие лишения, какие испытывали в дни блокады наши героические ленинградцы. На развалинах цитадели они дрались так же упорно, так же ожесточенно, как защитники столицы на подмосковных рубежах, так же неколебимо стойко, как потом на камнях города-героя сражались участники великой Сталинградской битвы.

Но Одесса, Севастополь, Ленинград, Москва и Сталинград каждый день, каждый час ощущали живую, ни на миг не прерывающуюся связь со всей страной. Они всегда чувствовали, что рядом с ними в этой борьбе стоят великая партия коммунистов, весь наш народ. Все действия войск, оборонявших эти города, постоянно направляла уверенная, твердая воля нашего Верховного Командования. По воздуху, по воде защитникам городов-героев перебрасывали оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты. О них писали в газетах, говорили по радио, их славные дела и имена становились тотчас же известными миру.

Всего этого были лишены защитники Брестской крепости. В самый суровый, тяжкий для Родины час, когда сердце каждого советского человека было полно тревоги за судьбу всего народа, за судьбу своих родных и близких, в это самое время крепость оказалась наглухо отрезана, как стеной отгорожена от внешнего мира, и единственными известиями, доходившими до крепостного гарнизона извне, были лживые, хвастливые сообщения гитлеровских радиоагитаторов, которые твердили им о том, что Красная Армия капитулировала, Москва пала и т. д. и т. п.

Непросто, глядя в лицо неминуемой смерти, погибнуть героем. Но еще труднее погибать героем безвестным, когда ты уверен, что твой подвиг не останется в памяти людей, что твое имя никто никогда не узнает.

Характерной чертой Великой Отечественной войны стала удивительная массовость героизма, когда сотни тысяч людей совершали подвиги. В Брестской крепости подвиг был обыденной, будничной нормой поведения. Недаром слова «защитник Брестской крепости» сделались для нашего народа равнозначными понятию «герой». И хотя борьба крепостного гарнизона продолжалась сравнительно недолго, каждый ее час был отмечен подвигом.

И другая особенность героизма тех лет. Он был не только массовым, но поразительно простым и бескорыстным. Люди вершили поистине легендарные дела, не думая о них как о подвигах, отдавали свою жизнь без мысли о посмертном воздаянии, зная одно – они выполняют долг воина и гражданина. С проникновенной силой сумел выразить это в нескольких словах Александр Твардовский, сказав, что

«Бой идет не ради славы, Ради жизни на земле».

В защите Брестской крепости эта бескорыстность героев особенно очевидна. Отрезанные от страны, потерявшие связь с вышестоящими штабами, они уже выполняли не приказы командования, а веление своей гражданской совести и военной присяги. И когда безвестный герой этой Обороны в последнем усилии выцарапал на стене одного из казематов слова: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай Родина! 20.VII.41» – надпись, которая теперь хранится в музее, – он даже не подумал о том, чтобы оставить под этими словами свое имя – не ради славы он дрался и умирал.

Сколько их там было, таких героев, полных солдатского достоинства, шедших на смерть просто и скромно, как идут на работу, и совершавших подвиги, которые теперь кажутся давними легендами!! Сотни и тысячи. Большинство – безымянных; недаром в надгробиях нынешнего Мемориала Брестской крепости так часто встречается слово «неизвестный». Но о скольких мы все-таки узнали! Память людская, оказывается, способна многое вырвать у безвестности.

Майор Петр Гаврилов! Командир, сражавшийся там больше месяца, превратившийся в живой скелет. Даже врагов поразил он своим мужеством.

Крепостной Гаврош, четырнадцатилетний Петя Клыпа! Он дрался наравне со взрослыми, он шел в первых рядах атакующих и показывал старшим пример доблести и бесстрашия.

Медсестра Раиса Абакумова. Сколько раненых вынесла она из-под бешеного вражеского огня! Сколько жизней тогда спасли ее заботливые руки!

Это взятые наугад из тех трех-четырех сотен защитников крепости, что дожили до наших дней. А недожившие, павшие!

Разве думал полковой комиссар Ефим Фомин, организатор обороны в центре крепости, что на месте его гибели, где гитлеровцы расстреляли его у крепостной стены, и летом и зимой будут лежать цветы и венки – дань народной памяти!

Разве мог знать участник гражданской войны и боевой командир центральной цитадели Брестской крепости капитан Иван Зубачев, умерший от туберкулеза в фашистском концлагере, что его имя станет всенародно известным и бюст его будет стоять в крепостном музее!

Разве предполагал командир пограничников лейтенант Андрей Кижеватов, уходя на последний подвиг – взрывать переправу, наведенную врагами через Буг близ крепости, что спустя многие годы он посмертно будет удостоен звания Героя Советского Союза, а его именем названа застава в Брестской области.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.