Но она ничего не объясняет. Потому что родители Иосифа Тормозова тоже немногому могли научить сына: отец имел за плечами четыре класса церковноприходской школы, а мать и того меньше. Иосиф начал мастерить не оттого, что кто-то за руку подвел его к этому. «Я это от безвыходности, – говорит он, – игрушек в то время не было». Володя Голубев рос в более благополучное время, когда игрушки перестали быть проблемой. Выходит, дело не только в родителях да и не во времени. Дело в человеке. Все мы до определенного момента живем. как живут люди рядом, по законам своей, узкой, среды, но рано или поздно приходит необходимость решить, хотим ли, можем ли жить по этим законам и дальше. Ответ зависит только от нас. И оправдания типа «он такой потому, что дружки такие» или «родители такие» применительно к взрослому человеку смехотворны. Так нее, как и традиционный вопрос «А где была комсомольская организация?- должен звучать во вторую очередь. Сначала: а где был ты сам, когда скатывался к пьянству, прозябал в лени? Но спросить об этом Виктора и его приятелей не удалось: в тот вечер они были «не в форме», а в райком, куда их пригласили, не явились.

И потому мы обсуждаем только второй вопрос – о роли комсомола. Не только применительно к этому случаю, а шире: что вообще может сделать комсомольская организация в таком деликатном деле, как неорганизованный отдых молодежи.

– Прежде всего давайте договоримся, – говорит Николай Булдаков, – что эта работа ни в коей мере не должна подменяться контролем за тем, что именно делают ребята, по-вечерам. Человек в свободные часы хочет быть предоставлен самому себе и пускай себе наслаждается этой свободой. Но мы должны так его воспитать, чтобы быть спокойными за него в любой ситуации. Это – в идеале. Если нее смотреть на вещи реально, то оказывается, что на предприятие приходят, как правило, сложившиеся люди, пусть им только по семнадцать лет. Правда, в первое время они психологически готовы к переменам, готовы принять законы нового коллектива, и проворонить этот момент – иногда значит проворонить человека. И все нее воспитание потребности жить интересно, отдыхать с. пользой для души и ума следует начинать с детства. С малых лет нужно воспитывать эстетические и этические запросы, если можно так выразиться, обучать разным полезным навыкам. Комсомол нее обязан принять эту эстафету и довершить формирование духовного мира, вкуса подростка.

В частности о вкусе. Сейчас из-за повального увлечения гитарой, когда играть берется любой. требовательность слушателей резко снизилась. Играет какой-нибудь «лабух», пальцы мимо струн, а все благосклонно слушают. Потому что гитара и такой, с позволения сказать, стиль исполнения – это модно. Данью моде отдает и небрежность некоторых юношей и девушек в отношениях друг с другом, грубость и разухабистость в обращении со старшими. Мы должны создавать свою моду, благо смолянам есть на чем ее «заквашивать». Наши земляки – Глинка, Исаковский, Твардовский...

Проблема воспитания вкуса молодежи не мелочь. Мы все это понимаем, но, если быть честным, не всегда руки доходят. Чаще другие заботы одолевают. Вот сейчас, например, все силы отнимает сенокос, – заканчивает свою мысль Николай Булдаков.

Смоленский обком комсомола серьезно занимается проблемами, о которых шла речь, их по-деловому обсуждали на специальном пленуме. Там правильно понимают задачу, и нужно только, чтобы руки скорее дошли, тем более что у комсомольского актива найдется множество добровольных помощников среди артистов местной филармонии, драматического театра, творческой интеллигенции.

В Смоленске живет удивительная женщина, Ирина Константиновна Джаврова – микробиолог, доцент медицинского института и одновременно заслуженный работник культуры РСФСР. Уже много лет она с одинаковым успехом ведет научную и педагогическую деятельность и руководит двумя кружками – биологии и хореографии. Последний не так давно преобразован в народную студию, балетный спектакль которой «Далекое – близкое» с восторгом принят смолянами.

К Ирине Константиновне меня привели те же вопросы, которые обсуждались в обкоме.

– Что может сделать общественность? – живо переспрашивает Ирина Константиновна. – Я думаю, правильнее поставить вопрос таким образом: что нужно сделать с общественностью? Ее нужно беспощадно эксплуатировать. Мы с коллегами читаем в институте лекции по истории архитектуры, балета, других видов искусств. Но только для студентов. В студии тоже большинство будущих медиков, хотя есть и рабочие: Галя Рыжкова, Люда Мыцкова, например. У меня все дни забиты до предела, не помню, в каком году последний раз включала телевизор, но я готова выехать с нашей студией на любое предприятие, выступить на любой площадке города и области, если нас пригласят.

Будем надеяться, что приглашение не заставит себя ждать и что оно будет адресовано не только балетной студии, а всем тем талантливым людям Смоленска, которые готовы поделиться своими знаниями и душевным огнем с другими. Ведь речь идет не просто о воспитании любви к балету или радиоделу, речь о большем – о судьбах людей.

...Прощаясь с Иосифом Тормозовым, я спросила:

– Вам знакомо, что такое скука?

– Скука... Да нет. Бывает досадно, трудно, но скучно – никогда.

Последнее, что я услышала, уходя от берега Скворцовой дачи, был нутряной вздох Голубева:

– Ску-учно! Что не гитару-то не несут?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.