Юра резко оттолкнул ее, шагнул к нашему купе, встал в дверях, облокотившись о косяк.

– Я не хочу быть убийцей..

Он замолчал, смотрел на нас, прищурившись, ждал возражений. И возражения не заставили его ждать слишком долго. Геннадий Иванович подошел к нему, положил руку на плечо.

– Вот что, парень, если ты не станешь опериро-

вать, то и будешь убийцей. Сам же говорил: ждать нельзя.

– Да поймите вы: не сумею я. Здесь опыт нужен. А что я умею?

– Ты же год ассистировал Коробову, – тихо сказала Галя. – Он не раз оперировал язву.

– Он оперировал, он! – закричал Юра. – А я только ассистировал. Смотрел, понимаете, смотрел!

– Значит, видел, – обрадовался Геннадий Иванович. – Глаза-то у тебя есть! Да и головой бог не обделил. Ну, парень?

– Не могу, – почти простонал Юра. – И потом: почему я? Галка тоже ассистировала тому же великому Коробову! Валяй бери скальпель, режь бабу. А меня увольте. Я боюсь. Боюсь!

Он с силой задвинул дверь нашего купе. Теперь мы смотрели на Галю. Мы уже забыли о Юре, о его криках, о его страхе. Мы даже не осуждали его за трусость: некогда было. Мы смотрели на Галю – я, Геннадий Иванович, проводница, начальник поезда, две девчушки из крайнего купе и еще какие-то люди, мне незнакомые. Смотрели и ждали. И, вероятно, потому, что мы молчали, из купе учителя стали слышны короткие приглушенные стоны больной. И еще слышен был стук колес, и свист ветра в открытом окне в конце коридора, и гудок тепловоза услыхали мы. И в этой гулкой и полной звуков тишине – голос начальника поезда:

– Разъезд Таежный. Тормозим... И тогда Галя сказала:

– Хорошо. Я попробую. Только объявите по радио: вдруг в поезде есть настоящий хирург.

Вот так она и сказала: настоящий хирург. Она не считала себя настоящим. А кто, заметьте, сможет так сказать о себе? Маленький мальчик из давнего фильма говорил, что он еще только учится «на волшебника». А на волшебника учатся всю жизнь...

Галя, уже погруженная в себя, медленно вошла в купе. Начальник поезда побежал к своему радио.

Девчушки скрылись в купе учителя: помочь ему подготовить жену к переходу в медпункт Таежного. Мы с Геннадием Ивановичем стояли у окна, курили, ждали. Сквозь неплотно прикрытую дверь нашего купе слышался раздраженный голос Юры:

– Ты соображаешь, за что берешься? Это же сложнейшая операция, трудная даже для специалиста, даже в условиях стационара. Придется, вероятно, удалить часть желудка и соединить остаток с двенадцатиперстной КИШКОЙ. ТЫ даже не видела, как это делается.

Галя молчала.

– Ну, хорошо, видела, видела, – продолжал Юра, – да что с того? Опыта у тебя нет. Ты же убьешь ее!

Галя молчала.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.