Дисциплина

Раньше мастер никогда не грозил, что не заплатит как следует, этого рычага не было. А сейчас страна стала богатая. Рабочий пришел в цех, табельный номер повесил и ждет, что ему выведут 120% нормы. Даже такое выражение существует — «мастер платит».

Многое, конечно, зависит от мастера, система начисления заработка нечетко отражает отдачу рабочего; поэтому стараются наладить с мастером хорошие отношения, «поставить» ему лишний раз бутылочку. А здесь уже порочный круг: если ты с мастером вчера пил, как он с тебя сегодня потребует дисциплину? Ты уже рассуждаешь: «Мы с мастером свояки». Глядишь, он и сам после вчерашнего опоздал.

Мы с вами до сих пор рассматривали только рожденные на производстве причины нарушения дисциплины. Но есть причины и другого характера. Известно, что чаще всего причиной прогулов является пьянство. Пьянство взрослых — это преступление перед целым поколением, мягче сказать не могу; молодые у нас учатся жить.

Я требую от подручного железной дисциплины. Это не муштра, это не мне нужно, а производству. Такие же требования предъявляю себе. Мы вместе убираем станок, вместе уходим с работы. Я советуюсь с подручным. Иногда даже знаю, в чем суть дела, а все-таки у него спрошу, создаю ему авторитет. В нашей работе бывает, что минут двадцать-тридцать ты станку не нужен — он сам работает по заданной программе. Есть подручные, которые устраиваются с книжкой в уютном месте и читают. Я категорически против такого, это разбалтывает человека. Дело всегда найдется — у станка ли, с инструментом ли, имел бы человек интерес к нему, к делу.

— На вашем заводе мне показали интересную таблицу, где просчитано количество прогулов за 1972 год в зависимости от квалификации рабочих. Вот эти цифры: имеющие 1 — 2-й разряды совершили 505 прогулов, 3-й — 168, 4-й — 141 прогул; обладатели наивысших — 5 — 6-х разрядов — 81. Между дисциплиной производственника и его квалификацией видна прямая связь. Как вы прокомментировали бы эти цифры!

— .Недисциплинированность прогульщика 1-го разряда того же рода, что и рабочего «на простое». Тому и другому неинтересно работать. Это опять-таки не значит, что я их хоть как-то оправдываю. У работника низкой квалификации есть выход — повысить мастерство. Правда, здесь он может столкнуться с тем, что мастера зачастую самую интересную работу отдают старшим рабочим. Недавно ехал в такси с молодым водителем. Машина- попалась старая, разбитая, и я сказал об этом шоферу. Тот с обидой ответил: «Нам, молодым, только такие гробы дают. Все новые машины — старикам».

Это очень серьезный вопрос. Самая интересная работа — самая сложная, а значит, и самая выгодная. Кто заслужил ее? «Старики», у них и опыт богатый и семьи, им денег больше нужно. Но так рассуждать нельзя, молодым тоже надоедает гайки крутить. Я считаю, лучше иногда пусть старший без интересной работы постоит, от этого меньше урона будет. То же и на рабочих собраниях. Там принято о «тузах» только говорить, из месяца в месяц называют одни фамилии передовиков. Им это становится привычно. Намного важнее заметить успех новичка, пусть даже небольшой, и сказать о нем на общем собрании. У нас есть очень достойные ребята. И в цехе и на заводе — повсюду. Недавно ленинградское радио пригласило за «круглый стол» представителей различных профессий, и меня в том числе. Там я познакомился с очень понимающими молодыми людьми. Один парень — сборщик портальных кранов — просто удивил. Так интересно и подробно описал весь процесс работы над краном, вплоть до испытаний, что мы невольно задали вопрос, откуда он все это знает, ведь он сборщик. «А я, — ответил парень, — смотрю». Такая молодежь — зоркая. Плохой молодежи, убежден в этом, у нас нет. Только вот поддержать молодых нужно вовремя.

Мне уже случалось говорить в печати о том, что премия, как она сейчас начисляется и вручается, не является сильным стимулом, хотя могла бы стать таковым. «Пятерки» и «десятки» вручаются рабочим в темном углу, у кассы. Премии нужно вручать принародно и приказ вывешивать, чтобы каждый знал, за что награждается.

Но иногда молодым дороже любой «пятерки» ответственное поручение.

— В редакцию нередко приходят письма от молодых рабочих с жалобами именно на это: не доверяют сложную работу, томят на допотопном станке. Но едва ли не столько же писем с жалобами на строгость, придирчивость бригадиров или мастеров. Это задевает самолюбие. Ребята воспитаны в школьной обстановке, работу на заводе представляют лишь теоретически, и требования начальства им иногда кажутся чрезмерными.

— У современных молодых людей остро развито чувство собственного достоинства, это здорово. Но на производстве у них начинается новая жизнь, подчиненная делу. Тут хочешь не хочешь, приучен к этому или нет — подчиняйся.

— Вас самого не раздражает необходимость подчиняться!

— Какое может быть раздражение? На производстве я исполнитель. Хоть мастер намного моложе меня, но руководит-то он. Когда я, как депутат, исполняю государственные обязанности, я даю указания, а здесь — слушаюсь других.

Конечно, это не глухое подчинение. Я могу с мастером не согласиться: «Вы не то думаете», — что-то посоветовать. Тем более, что все технологические процессы скоростного резания, на режиме которого мы работаем, внедрены мною, за что получена Звезда Героя. Но мастер может сделать и мне замечание, и я никогда не обижусь, если по справедливости. Вообще молодые, очевидно, в силу возраста подчиняются порядку менее охотно, чем кадровые рабочие.

— Они же, молодые, составляют большую часть нарушителей дисциплины. Если опять взять цифры по вашему заводу, то окажется, что больше трети тех же прогульщиков — молодые люди, половина из которых комсомольцы. Самую большую группу составляют подростки. Если рассмотреть эти же цифры в зависимости от стажа работы, то опять оказывается, что наибольшая вина лежит на самых молодых. Максимальное число прогульщиков поставляет категория рабочих, имеющих стаж от одного до трех лет, — 342. В следующей категории — стаж от 3 лет до 5, число это снижается больше, чем втрое. Как вы могли бы все это объяснить!

— Первое объяснение напрашивается простое: чем моложе человек, тем меньше в нем сознательности. Но так считать неверно. Откуда же у нас молодые передовики, молодые новаторы да просто работящие ребята? Отбросим причины, о которых мы уже говорили. Посмотрим, что собой представляет этот молодой нарушитель дисциплины. И окажется, дело здесь не в его возрасте, а в том, что какая-то часть нашей молодежи выходит из школ, не научившись любить труд. А особенно труд рабочего. Мы крепко подорвали у молодежи уважение к рабочему делу. У меня есть племянник, он хороший парень, хороший токарь. А когда знакомится с девушками, рекомендуется техником. Как будто лишь тот человек и ценен и интересен, у кого дипломная «корочка» в кармане... Правда, в последние годы я замечаю в этом отношении сдвиг — печать, радио, книги, фильмы пытаются поднять авторитет рабочего человека. Но дело-то сделано, одно, другое поколение мы вырастили в чрезмерном поклонении диплому.

Надеюсь, вы не подумаете, что я, если стою у станка, имею предубеждение против людей с высшим образованием. Я против амбиции некоторых — «у меня высшее». Есть ведь такие специалисты, что как тень — есть ли они, нет, на производстве не отражается. А знающих, образованных людей я очень уважаю. У нас в цехе заместителем начальника цеха работает Павел Михайлович Лысенков. Он пришел на завод мастером, окончил институт, стал технологом, потом старшим технологом. Производство знает как свои пять пальцев. Лысенков за себя не агитирует, а к нему любой обратится, его уважают. Такие специалисты нам нужны. Но и рабочие тоже нужны, а стать рабочим молодые не очень-то спешат.

Печати легче перестроиться, чем человеку изменить образ мыслей. Мы и родителей так же воспитали, как детей. Родители твердят: мы наработались, хватит! Пусть детям легче будет.

Мой подручный, Саша, развитой, работящий парень, комсорг участка, настоящий токарь из него со временем получится, так он пришел на завод через... пищевой техникум. Мама настояла. Хорошо еще, что Саша, хоть и поздно, правильно понял свое призвание и взбунтовался. А у скольких на это не хватило сил?

Когда я начинал, дело обстояло совсем по-другому. Нелегко было попасть в ФЗУ, так много набиралось желающих. Мне полгода не хватало до 15 лет, когда я решил идти учиться, меня не брали. Отцу пришлось здорово похлопотать. Хорошо еще, я ростом подходил. А идти работать позарез было необходимо — семья была большая.