Упиваясь своими подвигами, Скорцени закуривает потухшую сигару и вдруг протягивает Таврину фотографию фюрера в красивой серебряной рамке.

– Читайте!

Таврин видит внизу искусную готическую гравировку: «Моему штурмбанфюреру Отто Скорцени в благодарность и на память о 12 сентября 1943 года. Адольф Гитлер». Он дважды перечитывает надпись, затем возвращает фото хозяину. Тот бережно ставит «бесценную реликвию» на самое видное место на письменном столе.

– Было это 26 июля 1943 года. Фюрер вызвал меня и сказал: «Муссолини, мой друг и верный боевой союзник, вчера арестован. Его надо немедленно спасти. Поручаю вам эту операцию». Я ответил: «Мой фюрер, я не пожалею сил!» Вскоре напали на след дуче. Он содержался в горах, на вершине Абруццо, и добраться туда можно было лишь по подвесной дороге. Но она усиленно охранялась. И тогда мы вылетели на Абруццо... на грузовых планерах! Застав охрану врасплох, мы легко ее перебили. Дуче я лично доставил в растенбургскую штаб-квартиру фюрера.

«Этой услуги я никогда не забуду!» – сказал мне фюрер и подарил эту фотографию. С тех пор она всюду со мной, как талисман...

Скорцени помолчал, переживая незабываемые минуты общения с фюрером.

– Вот так, господин Таврин, нужно действовать! Вам предстоит нелегкое и непростое, но я убежден, вполне выполнимое задание. Мы обеспечим вас всем – надежными документами, деньгами, специальным, безотказно действующим оружием; мы доставим вас к самой Москве и вывезем после выполнения задания. Но малейшая трусость, даже колебание погубят и вас и все дело.

В кругу «избранных»

На следующий день Таврин покинул Фриденталь и прибыл в Берлин. Около 17 часов его разыскал личный адъютант генерала Власова и передал приглашение своего шефа. Они тут же выехали в резиденцию главнокомандующего «РОА». Власов, осведомленный о Таврине, приветливо его встретил и подробно расспросил о ходе спецподготовки. Затем, стараясь быть убедительным, рассказал Таврину о «мощном массовом движении русских патриотов, добровольно вступающих в непобедимую Русскую Освободительную Армию», о «повсеместных народных восстаниях» в советском тылу, доверительно подчеркнул «неизбежность разгрома Красной Армии».

Касаясь задания Таврина, отметил крайнюю важность его выполнения, указав, что этот акт приблизит желанный час победы, а имя «великого патриота» не померкнет в веках. К 18 часам отеческая беседа была в основном закончена, и Власов неожиданно предложил Таврину сопровождать его на важное совещание. Через час генеральский «оппель» уже подъезжал к красивому, утопающему в зелени особняку. Строгая проверка документов вооруженными эсэсовцами. Наконец, Таврина и адъютанта Власова проводят в небольшой, увешанный дорогими картинами зал. На возвышении – длинный стол, покрытый зеленым сукном. Над ним портрет фюрера. В зале около двух десятков человек. По словам адъютанта, это руководящие «деятели» «РОА» и «Независимой и самостийной Украины» (бандеровцев).

Вскоре из боковой двери появились Власов и вождь оуновских бандитов – Бандера, сопровождающие низенького, прихрамывающего гитлеровца в штатском с фашистской свастикой на левом рукаве. Все встали. Вошедшие молча проследовали в президиум. Колченогий жестом посадил присутствующих и прошел к трибуне. Встреча «доблестного воинства» началась, Таврин, порядком взбудораженный присутствием на столь «высоком» форуме, не сразу опознал в ораторе министра пропаганды доктора Геббельса.

Кратко остановившись на «успехах непобедимой германской армии, умело и энергично выравнивающей фронт» и наносящей «могучие удары по врагу», Геббельс развернул картину «голода, разрухи и полного развала большевистского тыла», осветил основные аспекты будущей политики национал-социалистов по отношению к «разгромленной и покоренной России». После битвы на Курской дуге, поставившей фашистскую Германию перед катастрофой, подобные заявления имперского министра были явным бредом, однако аудитория с воодушевлением встречала слова оратора. Затем с пространными верноподданническими речами выступили Власов и Бандера.

На этом очередной спектакль «полного, всестороннего и равноправного единения союзников», поставленный по сценарию геббельсовской пропагандистской кухни, был окончен. Теперь дело было за прессой...

Вернувшись в гостиницу, Таврин долго не мог заснуть. Столько событий за эти дни! Дружеская беседа с любимцем фюрера... Сердечный разговор с генералом... Наконец, сегодняшнее совещание «в верхах»... И сейчас, в эти приятные минуты, Таврин старательно избегал мысли о том, что же именно ему предстоит сделать в Москве.

Между тем и первая, августовская, встреча с Грейфе, и теплые собеседования со Скорцени и Власовым, и занятия в «Русланд-Норд» и Фридентале положили начало – с санкции самого рейхсфюрера Гиммлера – осуществлению одного из коварных замыслов главного управления имперской безопасности фашистской Германии – плана убийства Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Советского Союза.

Окончание следует

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.