Как черепаха Эльвира и бабочка Глафира встречали Новый Год

— Мне пора в спячку, — сказал медведь Эдуард.

— И чего эти бабочки все летают? — призадумалась черепаха Эльвира. — Не сидится им на месте, не ползается. Потому и не жильцы они на нашей земле. Новый год — и тот встретить не успевают. Вечно у них пожар.

— Я никогда не видел пожара, — сказал медведь Эдуард.

— Эка невидаль!

И она замолчала, представив себе эту невидаль. Горит огонь, и светло от него, как днем. И страшно, и рискованно, а светло. И прежде чем сгоришь, все вокруг увидишь, такое увидишь, чего не увидишь за двести лет!

Как мало прожито,

Как много пережито... —

переврала она уже однажды перевранную песню. Может быть, лучше меньше прожить и больше пережить? Да нет, кому нужны эти переживания?! Главное — жить, побольше, подольше прожить... И ничего за всю жизнь не пережить? Вот вернется Глафира, надо будет с ней потолковать, что лучше: меньше прожить и больше пережить или наоборот? Очень интересная тема для разговора.

— Что-то Глафира наша не возвращается, — сказала она, спеша поскорей начать разговор, хотя спешка была не в ее характере.

Бабочка Глафира не возвращалась. Где-то она летела — на пожар или на костер? — где-то летела она на свет, для чего? Неужели для того, чтоб больше назад не возвращаться?

Звезды на небе загорались — кострами или пожарами? — и огни на земле загорались — кострами или пожарами? — и какие-то, никому не известные бабочки все летели и летели на этот свет...

Нет, не встретит она, не встретит свой единственный Новый год, не повеселится она, как принято в Новый год веселиться.

Черепаха Эльвира высунула лапы из-под панциря и помахала ими, как машут крыльями, когда летят на свет. И тут же спрятала их, как будто их обожгло пожаром.

И опять задумалась. Чем больше пережить, тем меньше прожить, а чем меньше пережить, тем больше прожить... Видно, так оно в жизни получается.

— Мне пора в спячку, — сказал медведь Эдуард.

Может быть, он сказал это потому, что никогда не видел пожара и хотел на него посмотреть. По крайней мере у себя в спячке. Конечно, спячка — это была не крайняя мера, но достаточная мера для того, чтобы посмотреть на пожар и в нем не сгореть.

Черепаха Эльвира пожевала что-то с новогоднего стола — пожевала за здоровье тех, кто летит сейчас на костер или на пожар, кто летит туда, откуда не возвращаются.