Ровно в 6.00 он выходит из дома на Смоленской набережной. Специальным самолетом мы полетим в одну из частей ВДВ.

Но это не инспекционная поездка заместителя командующего воздушнодесантными войсками генерал-лейтенанта Лисова: в СССР гостит иностранная военная делегация, члены которой хотели бы посмотреть действия наших десантников...

Через два часа мы приземляемся на одном из военных аэродромов, а спустя еще двадцать минут нам показывают, на что способны эти ребята. Штатских обычно не принято подробно посвящать в подобные дела. Могу лишь сказать, что за весь этот день генерал Лисов не присел ни на минуту. Поздно вечером мы возвращаемся в Москву; гости едут в свою резиденцию, мы с Лисовым — в Рязань: с завтрашней ночи здесь начинаются рекордные прыжки спортсменов ВДВ...

«Поспим часиков до восьми, — сказал вчера Иван Иванович. — Нам пригодится бравый вид...» Ровно в 7.15 ретивый дежурный по спортивному клубу позвонил в наш домик и доложил заместителю командующего, что «подъем личного состава прошел нормально и что за прошедшую ночь у них ничего особенного не произошло...». Бодро сбросив солдатское одеяло, генерал идет в палисадник, разминается, затем просит, чтобы я окатил его холодной водой.

Перекусив, мы отправляемся к парашютистам. Генерал самолично проверяет площадку приземления и все ее атрибуты: сигнальные фонари (прыгать придется ночью), метеорологический пост, ракетницы, связь с аэродромом. Прыжки начнутся на закате. Время у нас есть, и Лисов едет в тир.

Его личное оружие — «пистолет Макарова» остался в штабе воздушнодесантных войск. Кто-то из офицеров дает ему свой. Генерал не привык долго целиться: меньше чем за минуту он разряжает пистолет в фанерный щит и по приказу сержанта (старшего на огневом рубеже) вместе со всеми спешит к мишени.

Две генеральские пули «попали в молоко»: «Чужой пистолет... не пристрелян...» И Лисов снова встает на огневой рубеж. Он закладывает в рукоятку одну обойму за другой и успокаивается минут через двадцать, видя, как все пули легли в «грудь» и в «голову» мишени...

После обеда заместитель командующего еще раз внимательно просмотрел программу ночных спортивных прыжков. Сам опытный парашютист, он знает, что многое в их деле зависит от умения, выдержки и хладнокровия пилотов. «Как бы ни был силен спортсмен, он ничего не сделает, если летчики сбросят его не там, где нужно». Они совещаются и спорят, пока наконец не выбирают нужный вариант — с него и начнется ночная выброска. «Летчики свободны». Своих парашютисток генерал отпустил раньше: «Пусть девочки отдохнут».

Прыжки пошли не так, как хотелось бы Лисову: первая группа рассеялась по полю, две девушки подвернули ноги. Все знают, что в этом виноват неровный ветер, но нервы напряжены, и кое-кто пытается винить пилотов. «Пора домой: у них еще четыре дня впереди — все уладится... Мои погоны только осложнят дело...»

Темно, с севера, от Москвы, полыхают молнии. «Может быть, переждем, Иван Иванович?» «Нет, я обещал командующему быть утром в штабе».

Впереди более трех часов дороги, дремать при такой быстрой езде неудобно, и мы начинаем разговор. Конечно же, сначала о парашютах.

— Надеюсь, вы не из тех, кто думает, что раз я старый десантник, то, значит, и судьбу эту я сам себе уготовил еще с пеленок?

— А разве все было иначе?

— В том-то и дело! Я очень хотел стать обыкновенным пехотным командиром, даже училище окончил в 1933 году. (Пришел в райком комсомола и попросился в офицерскую школу.) А еще через год меня вызывает начальство. «Слушай, Лисов, от нас требуют одного крепкого молодца в парашютный отряд. Понимаешь, у них был один, но я что-то не понял, то ли он разбился, когда прыгал, то ли просто не выдержал... Мы тут с комиссаром посоветовались: мужик ты здоровый, холостой, черт с тобой, иди, прыгай себе на здоровье! Надеемся, что краснеть за тебя не придется...»

Приказ есть приказ: на следующий день прибыл к парашютистам. Меня встречает здоровенный командир, осматривает с ног до головы и тут же назначает старшим группы новичков. «Завтра будешь прыгать». «Как завтра? Я же не знаю, что такое парашют!». «Ничего, все узнаешь... И без разговоров, — сказано, будешь старшим...»

Прыгать предстояло с самолетов ТБ-3. Под фюзеляжами пристроили специальные открытые кабины, в которых усаживалось по десять человек. Как старший, я, по тогдашней традиции, должен был следить, чтобы не случилось никакой задержки.

Рано утром мы поднялись в воздух. Я сижу в одном конце кабины, на специальной скамейке, инструктор — в другом, перед большим люком в полу. Вот он поднял руку — ПОШЛИ! Я крепко схватился за борт кабины и грудью, что есть силы надавил на сидящих ребят — они как горох посыпались в люк. Не успел опомниться — сам очутился у люка. Инструктор схватил меня за ворот и, словно котенка, сунул вниз...

— Я слышал, что и сейчас оробевшего новичка иногда подталкивают коленом...

— Сказки! — смеется заместитель командующего ВДВ.

— Что же тогда делают с «отказчиками»?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.