Рабочий — пахарю

Человек создал машину — что же она для него? Лебединая песня? Машина, создать которую он мечтал всю жизнь? Или лишь веха в пути? Верстовой столб, отмеривший движение к совершенству?

Время покажет. Конструктор остается конструктором, если даже миновали годы труда, прожитые как один вдохновенный день, и наступила вроде бы передышка. Относительная передышка. Доводка машины — дело хлопотное.

Мы расстанемся сейчас с конструктором. Там, на полях Кубани, где испытываются его машины, люди с любопытством окружают их. Смотрят: вместо рычагов — руль, как у автомобиля. Удивляются: переключение передач на ходу, без остановки. Попробуют сиденье — мягкое. Захлопнут дверцу кабины — шума не слышно, нет вибрации. Поглядят на себя в зеркало, по термосу ногтем постучат — все нравится. Оглянутся — кабина вся стеклянная, хорошо видно вокруг. Все попробуют: вентилятор, печку. «А это что?» — спросят. Испытатели объясняют: «Кондиционер».

— Да-а...

Выбираются мужики из кабины, спрыгивают на землю, деловито интересуются главным: «А сколько же у него лошадиных сил? Какая скорость?» И когда узнают, что лошадиных сил в два раза больше, чем у нынешнего, а пахать можно на скорости десять километров в час, удивленно пожимают плечами, отходят в сторону и, собравшись вместе, подсчитывают, сколько же можно будет вспахать этим причудливым, красивым трактором гектаров в час, в день, за весну. Тут и оценка вскоре — хозяйственный дядька вполне серьезно предлагал заводским испытателям: «Послушайте, ребята. Вы его совсем-то не доламывайте. Вы его нам на старый сменяйте, а мы вам три коровы в придачу дадим, а?»

В этих лукавых словах и мудрая оценка конструктору и вопрос заводу: «Когда же новые машины дадите в село?»

Но это уже вторая история, которую я назову «производственной и перспективной».

Я назвал ее так потому, что мало «придумать» новый трактор. Мало даже изготовить десяток или сотню опытных образцов. Для новой серийной машины необходимо новое «производство». По сути, нужен новый завод. И рабочие руки должны стать куда более умелыми.

И здесь я хочу познакомить вас с другой весьма примечательной фигурой на заводе — слесарем главного конвейера Володей Глущенко. Пока Григорий Ефимович Огий колдовал над ватманом, а потом испытывал на полигонах свои машины, пока он, конструктор, готовил заводу свой сюрприз, слесарь Глущенко не дремал... Однажды завод облетела весть. На главном конвейере какой-то парень сам, в одиночку, меньше чем за смену собрал трактор, обкатал его, отладил, устранил дефекты и сдал ОТК. Экономисты подсчитали эффективность его труда: оказалось, в два с лишним раза производительнее работал слесарь Глущенко, чем среднестатистический рабочий конвейера.

Что же это такое?

А это новый трактор стучится в двери цехов. И Глущенко — его гонец. Кое-кого этот парень вдохновил, кое-кого пристыдил, а главное, показал — надо искать резервы в каждой паре рабочих рук, без этого новую машину, которая куда сложнее прежней, не встретишь достойно.

Сам по себе Володя Глущенко, пожалуй, уникум. Оставался вечерами после смены, помогал то одному слесарю на конвейере, то другому. Просто так, никто ему за работу не платил. Одно: «Спасибо!» И, конечно, изучай, смотри, мотай на ус. Потом он работал сменным слесарем, занимал место, где не было рабочего. За десять лет на конвейере изучил все операции сборки. Знал их «на ощупь». «Зачем тебе это?» — спрашивали его. Отвечал: «Интересно...» Он пошел напарником к Ивану Корху, виртуозу на сборке рулей, потому что чувствовал здесь свое «белое пятно», что здесь он еще слаб. Иван был разборчив в выборе напарников, но Глущенко взял. И тот работал рядом с ним до тех пор, пока не понял, что обогнал его — Иван стал отставать.

Этого любознательного слесаря многие знают на заводе. Но когда он сменил спецовку на костюм, стал комсоргом цеха, ему однажды кинули в лицо:

— Что ты мне политику заливаешь? Ты встань со мной рядом на конвейере!

— Ладно, — сказал Володя. — В выходной день приходи... На шестернях будем работать.

А шестерня — почти пятьдесят килограммов «штучка»! И добавил:

— Машин семьдесят сделаем, и хватит нам... Не забудь, приходи...

Как рассказывает молва, задира сперва ходил за Володей Глущенко, потом бегал за ним, а на сорок восьмой машине исчез из цеха вовсе.

— Где же твой напарник? — беспокоился мастер. — Нельзя теперь бросать. Конвейер не остановишь! Работай один, Володя!

Речь здесь не о том, как встретились они наутро и как в таких вот эпизодах создавался «железный» авторитет комсомольского организатора Владимира Глущенко, награжденного, кстати, высшей комсомольской наградой — Почетным Знаком ВЛКСМ, — речь о другом.