День на Илурате

Довольное выражение сменяется у Саши-Кости растерянным. Он знает, что ответить, но как об этом скажешь? И Саша-Костя мнется. Молчит. И потом вдруг тихо, как бы сдаваясь, произносит:

– Чтобы деньги заработать. Игорь Георгиевич подавлен, почти убит.

– А деньги зачем?

– Штаны куплю. – И Саша-Костя с какой-то обидой на себя заканчивает: – Я их уже заказал.

Но дуэль не кончилась. Игорь Георгиевич, вконец раздосадованный, выпускает всю обойму:

– Выходит, илуратовцы жили здесь 1 700 лет назад, чтобы ты сегодня заработал себе на штаны?

Всеобщий хохот обрушивается на бедную Сашину-Костину голову. Тут уж начинает смеяться и он сам, чувствуя позвоночником, что стрелки часов стоят уже там, где нужно.

Рабочий день ушел. Он сразу стал легким, приятным, необходимым... Вроде уже и не хочется расставаться, прятать в погреба инвентарь, оставлять Илурат в одиночестве.

Недолго стояли вместе, потом Олег и Володя пустились бегом вниз по склону, так быстрее и легче, ближе к желанному обеду, который уже наверняка дымился на плите Ульяны Ануфриевны. Еще они и потому хотели скорее очутиться там, в Ивановке, что могли быть письма из дома...

Остальные ребята тоже собрались было идти. Но как-то топтались на месте. Им как будто и начальника неловко было оставлять, но и с ним идти до деревни казалось несколько скучным, быстрее хотелось остаться одним, дать волю своему ни при ком постороннем невозможному разговору. Все же из почтения к Игорю Георгиевичу ребята медлили. А начальник, видно, уже собрался пройти в одиночестве эти семь километров по степи. Каждый день они были разные – в зависимости от настроения – и каждый день ожидались незаметно для занятого работой мозга, ожидались, как вольная прогулка мыслей. Но Игорь Георгиевич поглядел на ребят, и ему стало совестно, вроде он от них отделиться намерен, вроде неуважителен к ним и дальше рабочего дня дел с ними иметь не хочет.

И пошли все вместе.

Когда пересекли овраг, бывший когда-то руслом немалой реки, и очутились на противоположном Илурату обрыве, все увиделось по-другому. Илурат стал большим, заметным среди обозримого степного пространства.

Огромный холм имел срезанную верхушку, вместо которой была плоскость – что-то вроде посадочной площадки для некрупных самолетов. Плоскость эта была слишком правильной, слишком ровной для природы – это затянуло землей за тысячу семьсот лет разрушенную крепость, затянуло ровно, словно снег выпал и, заполнив объем, сверху уже больше не ложился, остался на уровне краев усопшего города. Поэтому и бросалась в глаза эта плоскость, сразу отличаясь от окружающих округлых, плавных форм степного пейзажа. И только разрытая часть Илурата серела на зеленом травяном ковре, возбуждая воображение, дорисовывая все остальные части невидимого города.

– А здорово, когда все откопаем! – сказал Саша-Костя. Штаны были забыты, деревенский паренек увидел со стороны свою немудреную работу.

Семь часов труда сделали свое дело. Ребята, утомленные физически, вдруг ощутили прилив каких-то новых, непривычных мыслей и ощущений – видимо, рассказываемое регулярно Игорем Георгиевичем не исчезало бесследно, а откладывалось и прорастало.

– А вот если бы мы одни были на всей земле и ничего на ней еще сделано не было бы... Ну, ничего! Карт по географии нет, ехать куда – неизвестно и на чем ехать–тоже. В общем, нет городов и даже сел. – Это заговорил все время молчащий на раскопе Витя. Он почему-то стеснялся Игоря Георгиевича и а его присутствии еще ни разу ничего не сказал, только выполнял все, а на шутки и балагурство товарищей не реагировал, как будто и своей реакции при Игоре Георгиевиче смущался. Витя, пожалуй, был влюбленно-мальчишески в ленинградского археолога и стыдился этого.

– И я вот думаю, сколько бы надо было всего нам сделать! И материки открыть, и города построить, и книги все написать...

– Этого мы не смогли бы сделать с вами и за миллиарды лет, – с привычной научной определенностью заметил Игорь Георгиевич, а сам, скрывая во взгляде удивление, посмотрел на Витю как на нового, ранее незнакомого человека.

– Да мы бы один Илурат за свою жизнь не откопали, – простодушно признался в своем бессилии Саша-Костя.

– Даже на карту нанести Крым со всеми подробностями я бы не сумел. – Толик остановился, посмотрел вокруг и закончил: – Все-таки правильно, что люди до нас жили и все сделали.