— А ты оглянись, — вмешался Толька. — Где ты такой лес видел? Я сын лесника, с детства в лесу. Это тебе не Мещера и не Сибирь. И на Северном Кавназе нет ничего похожего. Не наш лес!
— И не американский, — прибавил Мартин.
— В Галлии времен Цезаря, — неожиданно заметил Зернов, ни к кому непосредственно не обращаясь, — вероятно, были именно такие леса. Я вспоминаю Фонтенбло.
Загадочность Зернова начинала меня раздражать.
— При чем здесь Фонтенбло?
— Если вымрет Европа, то лет через триста под Парижем будет именно такая тайга.
— Значит, опять моделируется пространство и время. — Мне все еще не хотелось сдаваться. — И лес — модель. А зачем им галльский лес времен Цезаря?
Зернов молча встал, перешагнул обугленный молнией ствол и только тогда ответил:
— А кому нужны эти гадания? Модель — не модель... Реальная действительность — это лес, из которого нужно выбраться.
— Интересно, как? — спросил Толька.
— Погодите, мальчики, — сказал Мартин и вынул нож с белой пластмассовой рукояткой. Тонкое двусторонне отточенное лезвие выбросилось из нее с легким щелчком. Не нож, а мечта разведчика на вражеской территории.
С легкостью, без всяких усилий, как будто бы он резал колбасу или хлеб, Мартин вырубил проход в кустах, срезая ветки под самый корень.
— У кого еще есть оружие? — спросил он.
— А зачем? — удивился я. — Даже зверей здесь, по-моему, нет.
— По-твоему, — передразнил Толька. — В лесу без ножа и палки нельзя. Надо хоть дубинки срезать.
С помощью Мартина мы вооружились суковатыми рогатками, не зная, что через какой-нибудь час будем благословлять Тольку за эту предусмотрительность. Пока же мы сшибали ими огромные, сметанного цвета грибы.
— Борис, — я тронул рогаткой пробиравшегося в чаще Зернова, — а может, и не было розовых «облаков»? Может быть, вся идея о втором их пришествии — чушь? Может, с нами другая дичь приключилась?
— Какая?
— Ну, допустим, гипноз.
— А кто же гипнотизер? Может быть, по соседству с тобой Вольф Мессинг живет?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.