В музейных архивах сохранилась фотография: полуголые люди с ведрами стоят в глубокой яме. В яме нефть...

Впервые в мире нефть нашли на Апшероне. Она сочилась из сухой, раскаленной земли и дивила прохожих паломников: лечила боли в усталых ногах, горела в ночи ярким пламенем.

Впервые в мире нефть добыли из-под земли на Апшероне. Инженер Семенов в 1848 году построил первую вышку и пробурил скважину на Биби-Эйбате, недалеко от Баку. Нефть стала предметом продажи, наживы. В Баку умножали свои капиталы тресты Шелл и братьев Нобель, французский банкир Ротшильд.

Впервые в мире нефть стали перевозить морем с Апшеронского полуострова. Нефтеналивное судно «Зороастр» в 1878 году своим первым рейсом связало два понятия: нефть и вода.

Вода и нефть... Сейчас в этих словах — будущее Апшерона. Почти половина всей нефти Азербайджана теперь добывается в море. Дно Каспия, как слоеный пирог, сплошь пропитано нефтью, но добыть ее очень сложно.

В одном научно-фантастическом романе за морской нефтью уходит огромный подводный корабль. Он опускается на дно, бурит скважину, добывает нефть и отправляет ее наверх в специальных шарах-резервуарах. Трудно сказать, осуществится ли когда-нибудь этот проект фантаста, но судно для морской добычи нефти уже создано. Правда, оно не подводное и выглядит менее фантастично, но в главном писатель был прав: история морской нефтеразведки сошлась клином именно на судне-буровой.

Знакомство с этим судном началось для меня еще в Москве. Нефтяники из министерства сообщили сенсационную новость: «ПБУ «Апшерон» скоро выйдет в море и встанет на ноги!» Понятным во всем этом было только слово «Апшерон», которым, конечно же, могло именоваться только что-нибудь имеющее отношение к нефти. Но если это «что-нибудь» плавает, то при чем здесь ноги?

...Баку обессилел от жары. Даже густая, жирная вода залива не пожелала плеснуться волной, когда прокопченный буксирчик «Робеспьер» потянул за собой ПБУ из дока завода «Парижская коммуна».

ПБУ — плавучая буровая установка, первая на Апшероне и первая в Советском Союзе. Она и плавает и стоит на «ногах». «Ноги» — четыре огромные стальные трубы толщиной с колонну Большого театра каждая. На этих колоннах, опущенных на дно моря, установка будет стоять где-нибудь в просторах Каспия и бурить скважины глубиной до тысячи восьмисот метров.

Из-за «ног» плавучей буровой пришлось порядочно натерпеться от бакинских газетчиков. Один называет ее «островом на «ногах», другой — «стальным плотом», третий представляет себе установку «кочевником-морепроходцем». В конце концов решили сравнить ее с перевернутой табуреткой...

Сравнить ПБУ с чем-нибудь в самом деле трудно. Невозможно даже разобраться, корабль это или нет. Поднимаясь на борт, я незаметно загибал пальцы «за» и «против». Борт, иллюминаторы, палуба, якоря, клюзы, кнехты. Что еще? Рубка, каюты, трюм, камбуз. Даже рында есть. В морской регистр судно занесено. Это все «за».

Потом пригляделся: нет, не корабль. Палуба прямоугольная — ни форштевня, ни кормы. Вместо бака вертолетная площадка, вместо юта буровая вышка. В рубке не компас и штурвал, а пульт управления с кнопками, переключателями и лампочками. Нет, простой подсчет предметов ничего не объяснит...

Море, как известно, не может жить без моряка. Корабль и подавно. Значит, если команда установки считает себя моряками, вопрос решен.

— Мы морские нефтяники! — сказал молодой помощник бурильщика Тофик Керимов и этим ответом завел в тупик все мои логические доводы. И кому, собственно, они нужны, точные сравнения и определения? Корабль или «табуретка»... Не в этом суть.

Между прочим, романтика морских трудностей бледнеет перед тем, что приходится выносить рабочим на буровых островках. Команда ПБУ подбиралась из самых опытных, бывалых добытчиков нефти, и за несколько дней я услышал кучу невероятных историй. А о своей будущей работе они говорили обыденно и спокойно.

Тофику Керимову 24 года. Студент, любитель литературы и музыки. Его друг, дизелист Владимир Евдокимов, шутник и балагур. Застенчивый Аликпер Абдулаев. Неугомонный рассказчик буровой мастер Василий Петченко... Я присматривался к этим людям здесь, вблизи от берега, и пытался представить, какими они будут там, далеко в море. Неделями они будут жить на неподвижной буровой, а если заштормит, то и больше месяца. Здесь никуда не спрячешься от глаз друзей, . не скроешь своего характера, привычек... Плохой, случайный человек не уживется на морской буровой и двух недель. Недаром говорят, что нефтяник не профессия, а призвание.

— А все же тянет на берег? — допытывался я у ребят.

— Еще как, иногда сбежать хочется. На берегу дом, семья. Не дождешься, пока за тобой катер придет, а погуляешь неделю на берегу — и опять в море тянет...

Нет, они моряки, эти нефтяники! И душой, и характером, и складом своей неспокойной жизни.

— В море любой пустяк помешать может, — объяснял мне начальник установки Мамед Дадашевич Дадашев. — Не горит лампочка над койкой — и у человека настроение испортится, работать хуже будет. Вот на свайных основаниях, где я раньше работал, бытовые возможности ограниченны. На нашей установке есть все, что необходимо для нормальной жизни и работы. Больше того, проектировщики думали о комфорте. Значит, «Апшерон» — шаг вперед и в технике и в культуре жизни экипажа.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.