«Пожелания насчет того, что следовало бы иначе устроиться, — остались только пожеланиями», — замечает Ленин. Видимо, речь идет о каких-то иных планах использования юридического образования Владимира Ильича, чем его служба у присяжного поверенного Хардина, быть может, о сотрудничестве в «Самарском вестнике».

К оценке созданного царизмом земства как «жалкой комедии» Ленин вернется через десять лет в памфлете «Гонители земства и Аннибалы либерализма». Опираясь и на свои самарские наблюдения, выразительно изложенные в письме, опубликованном впервые лишь в марте 1966 года, Ленин напишет:

— ...земство с самого начала было осуждено на то, чтобы быть пятым колесом в телеге русского государственного управления, колесом, допускаемым бюрократией лишь постольку, поскольку ее всевластие не нарушалось, а роль депутатов от населения ограничивалась голой практикой, простым техническим исполнением круга задач, очерченных все тем же чиновничеством...

Именно это и происходило в Самарском уездном земском собрании, описанном, как мы предполагаем, непосредственно с натуры.

«Старый товарищ...»

«Старый товарищ Алексей Павлович Скляренко» — так озаглавлен вышедший еще при жизни Ленина сборник воспоминаний и документов, посвященный памяти одного из самых близких Владимиру Ильичу самарских революционеров. Отметим, кстати, что особую ценность, по нашему мнению, представляют те воспоминания о Ленине, которые довелось прочитать и ему самому. К числу таких воспоминаний можно отнести написанную для названного сборника статью Михаила Семенова (Блана) «Памяти друга». По поводу своих мемуаров автор замечает:

— Нужно сказать, что эту статейку Владимир Ильич читал, и я не слышал от него каких-либо замечаний по поводу мест, относящихся лично до него. Самое издание этого сборника было предпринято с согласия и одобрения Владимира Ильича. В мае 1921 года, играя с Владимиром Ильичем в шахматы в Горках, я спросил его, помнит ли он Скляренко и не следует ли издать сборник, посвященный его памяти. Владимир Ильич ответил утвердительно и одобрил мысль об издании книги, которая затем стараниями А. И. Ульяновой-Елизаровой была составлена и напечатана.

О революционном кружке, созданном Алексеем Скляренко, мемуарист рассказывает:

— До появления в его кружке Владимира Ильича Скляренко изучает историю крестьянской общины, кустарные промыслы, вопрос об артелях... С появлением Владимира Ильича и под его влиянием это изучение принимает другое направление: под углом зрения марксистской теории изучается современное положение деревни, а также рабочее движение в, России и на Западе. Владимир Ильич уже тогда казался вполне сложившимся в своих взглядах человеком, державшимся в кружковых собраниях, где я чаще всего его встречал, уверенно и вполне независимо. Владимиру Ильичу была чужда еще в молодости всякая богема, всякая интеллигентская распущенность, и в его присутствии мы все, входившие в кружок Скляренко, как бы подтягивались — таково было его влияние уже тогда. Фривольный разговор, грубая шутка в его присутствии были невозможны. ...Следует отметить одну весьма характерную черту в отношениях Владимира Ильича к его сотоварищам по кружку. Если нужно было кому-либо помочь в овладении тем или иным знанием в области марксистской теории, или убедить заблуждающегося товарища в правильности того или иного положения этой теории, или же доказать ошибочность рассуждений и выводов автора, Владимир Ильич не щадил никаких трудов. Он готов был разыскать нужную книгу, даже сделать необходимые выборки и иногда написать статью, чтобы осветить соответствующий вопрос самым обстоятельным образом. Отсюда и его многочисленные доклады на кружке по самым разнообразным вопросам марксистской теории, истории и экономики.

Самара, после Казани, Кокушкина и Алакаевки, стала четвертым курсом ленинского революционного университета.

Михаил Семенов вспоминает об Алексее Скляренко:

— В Самаре он нередко затаскивал с собой Владимира Ильича на Жигулевский пивной завод, на берегу Волги, где в беседке над рекой они распивали бутылку жигулевского пива. Владимир Ильич звал его иногда в шутку «доктором пивоведения».

Один из таких эпизодов весны 1892 года воссоздает и Беляков... Солнечным апрельским вечером Ленин встречается с друзьями на берегу Волги в павильоне Жигулевского пивоваренного завода. По свидетельству мемуариста, Владимир Ильич тогда говорил, «быстро скользя глазами по окружающим соседям и внимательно прислушиваясь и к общему шуму и к разговорам...»

— Ага, значит, понравилось? Ведь я же говорил, что первая колом, вторая соколом, третья, четвертая и пятая мелкими пташечками. Всегда нужно верить моему большому опыту. Я это дело хорошо понимаю, — отозвался весело Скляренко, лукаво поблескивая глазами и уже наливая пиво... Скляренко потягивал пиво с нескрываемым удовольствием, как знаток — «профессор пивопития»... Владимир Ильич очень любил посещать этот павильон, но не ради пива, а, несомненно, ради того многообразного проявления жизни торгово-промышленного города, которое удавалось там наблюдать. А посетители там были необычайно разнообразные, и было что посмотреть: и купец, и хлебный маклер, и крючник, и масленщик, и матрос с парохода, и мелкий торговец, и какой-нибудь служащий земской управы, и ломовой извозчик, и компания чиновников, и разночинец-интеллигент, и самарский хулиган — «горчишник» — бесконечный калейдоскоп разнообразных по своему положению людей, объединившихся под одной кровлей павильона для общей цели — утолить жажду или поразвлечься.

— А сейчас здесь великолепно. Живо, весело, особенно эта картина разлива куда лучше, чем в прошлом году.

После бесед на берегу Волги проходит около пятнадцати лет, а в статье «Кадетская Дума дала денег правительству погромщиков» Ленин пишет в связи с ассигновкой кадетским большинством Думы пятидесяти миллионов рублей царскому правительству:

— Это должно было случиться и это случилось. Со вчерашнего дня есть такая частичка в бюджете самодержавного правительства погромщиков, которая утверждена «народными», с позволения сказать, представителями. Только первый шаг труден, говорит французская пословица. Или по-русски: первая рюмочка колом, вторая соколом, остальные — мелкими пташечками. Первая рюмочка выпита кадетами вкупе с самодержавщиками.

Памятное Владимиру Ильичу присловье Скляренко повторяется и в ленинской статье «Обывательщина в революционной среде».

О Скляренко Ленин не раз вспоминает и в письмах к родным. К несчастью, «профессор пивопития», работая впоследствии в управлении Китайско-Восточной железной дороги, куда заносит его скитальческая судьба, постепенно пристрастился к неизмеримо более крепким напиткам. Намекая на это печальное обстоятельство, Ленин пишет Анне Ильиничне весной 1910 года:

— Северному манчжурцу... привет. Как-то он устроится теперь и избавится ли от «слабости» русских... не одних только писателей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.