Толя Лазаренко заволновался. Надо перекрыть. Но вдруг поломка, вдруг конвейер станет? Решили выкладываться. Дали 2 150. В цехе был митинг, директор всем пожимал руки и каждому лично по конвертику. А в конверте пять рублей. Премия.

Вторая смена еще больше обиделась.

— Значит, как мы рекорд — так ничего, а как они — так конвертик?

И выдали 2 325 опок.

Это была опасная игра. Душа человеческая полна неожиданностей, Ну ладно, что зло ребят вылилось в сотни опок. А могло ведь и наоборот случиться. Вполне могло. Однако что же сейчас рядить? Видно, и в той, второй смене бригадир был крепок. Михаил Батяйкин. Его сейчас мастером в другой цех взяли.

А дальше пошло так: «комсомольская» поднатужилась и дала 2 640.

«Старички» — 2 774.

«Комсомольская» не дотянула.

А «старички» дали за три тысячи!

Их с оркестром встречали у заводской проходной, и директор лично выдавал конверты с пятерками.

В другое время, может, и пропили бы эти пятерки, а тут нельзя... Руки дрожать будут, стержень ровно не поставишь...

Вот ведь какая беда!

После этих трех тысяч за рекордами больше не гнались. Рекорд — хорошее дело, но и ноги таскать надо... Еще три-четыре дня такой работы — и, пожалуй, до нормы перестали бы дотягивать. Установилось равновесие — 2 500, 2 600. То одни, то другие верх возьмут. Теперь побеждали числом. Десять формовщиков вышло — одна выработка, восемь — другая. Как в футбольной команде: какая игра без игрока? Если кто прогуляет, не знает, бедняга, как и в цех войти: загрызут!

Заработки стали большие, очень большие. Того и жди беды — налетят нормировщики... И как-то, не сговариваясь, обе бригады попросили, чтобы нормы им немножко повысили. Опять шум поднялся: вот, дескать, добровольно норму меняют! Передовые, сознательные рабочие! И сунувшимся было со своими расчетами нормировщикам пришлось отступить. Нельзя подрывать патриотическое движение.

Однако во всей этой суматохе поначалу забылось одно обстоятельство: брак. Брака было много. Рекорд редко без брака обходился.

И тогда началась новая борьба: платить не за всякую тонну литья, а лишь за тонну годного литья. Администрация доказывала, что рабочему это выгодно. Ведь за брак-то все равно высчитают. А если брака не будет...

Опять было много споров, и один месяц в цехе вели двойную бухгалтерию: подсчитывали заработок с браком и заработок без брака. И тогда все увидели, что без брака выгоднее.

Ну, чтоб долго не рассказывать: брак сократился вдвое, потом втрое. Несколько месяцев спустя отказались от третьей смены. Зачем она? Литья хватает. И вот уже одну смену сразу целиком направили в отпуск — литья хватает. А на следующий год весь участок закрыли на июль, и все вместе ушли отдыхать, оставив заводу необходимый запас. И число рабочих на участке сократилось на пятьдесят человек.

Когда слышишь, что ни с того ни с сего стали вдруг выдавать две нормы и три, это всегда вызывает подозрение. Значит, что ж, значит, раньше просто плохо работали.

Правильно: просто раньше плохо работали. Без азарта. Без интереса. А без интереса что за работа? И что за жизнь?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.