Когда большой спортсмен заканчивает свою карьеру, о нем слагают легенды. В них каждый удар боксера нокаутирующий, каждый рывок футболиста заканчивается голом, каждый удар волейболиста пробивает блок. Забыты те, кого нокаутировал Николай Королев, кому забивал голы Всеволод Бобров, кто не мог закрыть Константина Реву. В этих легендах не упоминаются поражения героя, в них он всегда искуснее, сильнее — в общем, лучше, чем был.

Пройдут годы, и на трибунах будут рассказывать легенды о Геннадии Вольнове. И тогда-то выяснится, что он умел делать все, что хотел, и все, что должен был делать, и что то, что он делал, умел делать только он один.

Но время для легенд еще не пришла...

Он умеет играть в защите, быть может, даже не хуже, чем те, кого тренеры ставят в пример своим питомцам. Он знает цену остроумным пасам — не только тем, которыми выводят в прорыв его, Вольнова, но и тем, которые дает он сам. Но ведь об игроке судят не по тому, что он умеет или ценит, а по тому, что он делает. В защите же Вольнов редко играет с огоньком да и хитроумными пасами нечасто балует партнеров. Откровенно недолюбливая силовую борьбу, он зарекомендовал себя ярым приверженцем чистого баскетбола. Когда техника пасует перед силой — а ведь случается и такое, — игра Вольнова блекнет. Нет, нет, это не трусость, это — свойственное многим техничным игрокам отвращение к грубой силе. Но ведь важна не причина, важно следствие...

Все это сказано, разумеется, не для того, чтобы при помощи некоторых отрицательных, что ли, черт оживить образ положительного героя. В конце концов Вольнов не бог из мифа. А человека, который безупречно мог бы делать все и вся, не было, нет и, видимо, не будет никогда. Каждый из тех, кто столь лестно аттестовал Вольнова, безусловно, видел в его игре изъяны, ибо не видеть их может разве лишь профан, и тем не менее на оценку это обстоятельство не повлияло. А коли так, стало быть, есть у Вольнова что-то такое, что покорило самых эрудированных, самых тонких, самых придирчивых ценителей.

Вольнов — это атака. Как справиться с Вольновым? Эту задачу мучительно решали тренеры накануне матчей с ЦСКА и сборной СССР.

...Вольнов приготовился к броску. Пусть попробуют не поверить ему, пусть попробуют не подойти как можно ближе! Невысокий прыжок, бросок — и (в трех, а то и в четырех случаях из пяти) гол. Вольнов-снайпер безупречен!

Вольнов приготовился к броску. Пусть попробуют поверить ему! Вольнов нырнет рядом с поторопившимся помешать броску противником, нырнет справа или слева от него, сделает несколько огромных шагов и взовьется над корзиной. Вольнов-штурмовик безупречен в превосходной степени.

Как справиться с Вольновым? Немногие тренеры могли сказать по окончании матча, что эта проблема была решена.

В нашем баскетболе есть снайперы не менее искусные, чем Вольнов, есть асы, атакующие на бреющем полете не хуже, чем он. Есть у нас баскетболисты, которые умеют и то и другое. И, хотя такое мастерство они показывают не в каждом своем матче, по праву считаются очень хорошими игроками. Но от очень хорошего игрока выдающийся отличается как раз тем, что он всегда делает то, что другие делают лишь иногда.

За Вольновым надо признать еще одно достоинство. Он элегантен. Все, что Вольнов делает, он делает не только безупречно с точки зрения техники или тактики, он делает это красиво.

Вольнов — первый советский, первый европейский баскетболист, который забросил мяч в корзину двумя руками сверху. После него это научились делать многие. Но я не видел, чтобы кто-нибудь укладывал мяч в корзину так красиво и вместе с тем так естественно, как это делает Вольнов.

Манера его игры изысканна и непринужденна, движения его хрестоматийно точны. Тренеры, работающие с детьми, должны учить своих питомцев дриблингу по-вольновски, бросать мяч в корзину по-вольновски, играть по-вольновски. Но научить этому, наверное, нельзя; чтобы быть таким, как Вольнов, надо родиться Вольновым.

В США, на родине баскетбола, говорят, что если до двенадцати лет подросток не брал в руки мяч, он может его и не брать. Как бы талантлив мальчишка ни был, проку все равно будет мало: баскетбол не прощает пятилетнего опоздания.

Нет-нет да и встретишь среди ребят такого, которому спорт ни к чему. Это обычно либо вундеркинд-суперотличник, которому его любвеобильные и недалекие родители внушили презрительное отношение к спорту и спортсменам, либо немощный парнишка, считающий и самую мечту о спорте несбыточной.

Но Гешка зубрилой не был, никакой ерунды о спортсменах ему в голову не вбивали. Силенкой, правда, он похвалиться не мог. Как-никак переболел чуть ли не всеми известными медицине болезнями, в том числе крупозным воспалением легких целых шесть раз. И даже чуть было не отправился на тот свет. Не из-за этих самых воспалений (что было бы вовсе не удивительно), а из-за пустячного аппендицита: в первом послевоенном году «Скорая помощь» только называлась скорой, а Гешкина мать, не дождавшись машины, несколько километров тащила на себе своего семилетнего сына. Еще немного — и не поспела бы. Врачи ей уже потом сказали, что у Гешки заражение крови начиналось. Но и хиленьким он не был: в деревне, куда мать его на поправку послала, не хуже местных пацанов Волгу переплывал.

Ребята, с которыми Генка учился, бредили спортом: в секции записываться бегали, а едва из школы возвращались, начинали свой длинный, без таймов и перерывов матч, часами спорили, кто лучше играет — Башашкин или Крижевский, ликовали или огорчались на встречах «Динамо» — «Спартак». А Гешке все это — суета сует.

— Не любил я спорт, и все тут, — говорит мне Геннадий и удивленно улыбается. Сам, видимо, не верит, что было время, когда он, Геннадий Вольнов, мог спокойно жить без спорта, вне его. Но тут же уточняет: — Я просто не знал, что такое спорт...

Да, в семнадцать лет он открыл для себя немудреную истину, заключающуюся в том, что любить или не любить можно лишь то, что знаешь. Упрямый, но ничем не оправданный нигилизм был положен на лопатки бесхитростным любопытством. Приятелям удалось-таки затащить Генку на стадион. Он шел не на баскетбол, он шел посмотреть двух самых высоких людей Европы — Увайса Ахтаева и Яниса Круминьша. Он шел смотреть их, а увидел баскетбол. И с горечью подумал о том, как он был глуп, сколько времени потерял зря, что хорошим игроком ему уже, наверное, не стать, но тем не менее завтра же пойдет записываться в секцию: может быть, все-таки возьмут, рост-то у него под два метра.

...Это произошло 14 августа 1956 года во время матча I Спартакиады народов СССР между баскетболистами Латвии и Казахстана. А три года спустя Вольнов уже был игроком ЦСКА и сборной СССР.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.