КПД 110%

Да, да, да и еще много да, и все естественно, потому что одно дело, когда терпит поражение человек поживший, умеющий объективно оценить создавшуюся ситуацию, а совсем другое — когда этому человеку двадцать лет, когда он в первый, может быть, раз выступил в качестве борца, когда неудачи, болезненные вообще, вызывают в его душе многократно углубленный след.

Почему же Лисицын вышел из воды сухим? Ларчик открывается просто. Причина — в благожелательном отношении к нему заместителя декана механического факультета Кравченко. Истоки этой благожелательности, которая обернулась такой неприглядной гранью, декан факультета П. А. Короткое объяснил так:

— Оба в прошлом офицеры, служили в одних войсках...

Просто, не правда ли?

Нет, все далеко не так просто и далеко не так невинно. Служба службой, но главное-то в том, что Лисицын как староста был именно удобен Кравченко — заместителю декана. Жесткая рука (жесткая, добавлю, по отношению к другим) дисциплинированного (то есть не рассуждающего) старосты освобождала деканат от массы хлопот. Например, от воспитательной работы в группе, работы, требующей, как известно, тонкости и такта. Отдан приказ, а Лисицын обеспечивает стопроцентную явку на воскресник. Очень удобно! Как расстаться с таким старостой? Как не порадеть за него, не использовать свои связи, чтобы обеспечить отступление любимца на заранее подготовленные позиции, прикрыв его отход демагогическим артогнем типа: «Прежде чем кого-то критиковать, подтяните лучше свою успеваемость».

Тяжелы и обширны уроки «лисицыаны». И не в том беда, что остался безнаказанным пройдоха. А в том, что отказано в доверии целому коллективу. В целом коллективе посеяно зерно сомнения в собственных силах. Черт с ним, с Лисицыным! Но почему никто из руководителей факультета или института не догадался прийти в 411-ю группу и сказать: «А теперь давайте спокойно разберемся, что же все-таки произошло, где неправы мы, а где вы».

Не догадался. Во всяком случае, пока. А ведь эти два часа семинарского занятия были бы полезнее будущим инженерам, чем долгие часы нравоучений! И авторитет ректората от этого, право же, только бы выиграл.

Ну, а комитет комсомола — какую же он занял позицию?

А никакую.

Часто ставится вопрос: отчего в наше время, в среде нашей молодежи появляются равнодушные, скептики, мещане, с атрофированным как бы от рождения общественным сознанием? Разные даются ответы. По наиболее шаблонному, виноват комитет комсомола: не доходит до каждого, не вовлекает в работу, не оказывает внимания — словом, «не охватывает».

Не возьмусь искать причины появления скептика вообще, равнодушного вообще, мещанина вообще. Одно несомненно (выделяя, разумеется, лишь узкую грань проблемы): нельзя пенять на невнимание общественных организаций, комсомола в их числе, к судьбе того или иного молодого человека. Скептиками не становятся с пеленок, равнодушными не рождаются. Вне общества человек не живет ни одного дня, он находится под самым прямым влиянием всего, что происходит на его глазах. Каждое событие в том коллективе, где он работает, оказывает влияние на его характер. Оказывает на него влияние и комитет комсомола, даже если этот человек не комсомолец, даже если секретарь его ни разу в глаза не видел, — комитет комсомола оказывает на него огромное влияние своим участием в тех или иных событиях, происходящих в коллективе. Активность, принципиальность позиции комитета формируют иной раз душу юноши или девушки гораздо эффективнее, нежели личная задушевная многочасовая беседа.

В этих заметках я не ставлю целью полностью охватить все проблемы деятельности комсомольских организаций по воспитанию в молодежи вкуса к общественной работе, к активному участию в жизни. Но еще об одном представлении, бытующем с молчаливого одобрения комсомольских работников (а иногда и не молчаливого), мне хочется поговорить подробней. В одной из своих статей в дискуссионном клубе «Смены» в качестве примера того, что стремление к творческой работе, к работе по душе, часто сильнее материальных выгод, я рассказал о молодом инженере, заместителе начальника цеха, который перешел в конструкторское бюро, потеряв при этом в зарплате. Случай казался мне настолько обыденным, а сам факт, в силу своей обыденности, настолько убедительным, что я не стал доказывать, насколько конструктор из него был лучше, чем заместитель начальника цеха. Но вот что написал мне по этому поводу Геннадий Плаханин из Краматорска:

«... Если хотите знать, этот ваш знакомый ушел с должности заместителя начальника цеха не потому, что захотел творить, а попросту сбежал, сбежал туда, где легче. Да, это так. Во-первых, цех не сравнить со светлым, чистым зданием КБ, а во-вторых, это работа спокойная, чистенькая и не идет ни в какое сравнение с прежней, где ему приходилось отвечать за все, включая самый старый станок и самого молодого рабочего паренька. Он проиграл в зарплате, зато выиграл больше, ибо здоровье деньгами не оценишь. Между прочим, и уважение товарищей по работе — тоже (разрядка моя. — В. Л.). Вот если бы он возглавил отстающий участок...»

Я не обратил бы особого внимания на это письмо, если бы оно было единственным. Но в том-то и дело, что нет, и это свидетельствует о том, что среди довольно широкого круга читателей бытует устойчивое убеждение, что долг и поиски своего призвания, стремление заняться делом по душе — понятия несовместимые. Мысль формулируется четко: долг есть долг, призвание есть призвание, хорошо, когда они совмещены, но если не совмещены, то человек долга поступится призванием, в противном случае он не оправдывает звания подлинного гражданина. И т. д.

Но ведь долг — это долг перед страной, перед обществом, а не долг вообще. Выполнить долг гражданина означает отдать всего себя, весь запас своих творческих сил, работать с КПД-110%. А может ли работать с высокой отдачей человек, не любящий своего дела?

КПД человека тем выше, чем ближе дело к складу его характера, к внутренним потребностям. Общество кровно заинтересовано в повышении самоотдачи каждого потому, что это далеко не автономное дело самого человека.

Разумеется, решение проблемы взаимоотношений человека и государства не может быть однозначным, формальным. В разное время она решается по-разному. По мере того, как повышается уровень общественного самосознания, по мере того, как общество поднимается на более высокую ступень своего развития, происходит сближение личного с общественным, — это одна из важнейших необратимых тенденций нашего времени. Феликс Эдмундович Дзержинский писал: «Долг — это не обязанность, а необходимость, потребность, смысл жизни». Здесь мы находим ответ на вопрос, в каком значении необходимо сегодня понимать слово «долг» — слово, которое очень часто звучит в наших комсомольских организациях; здесь прямое указание на то, что путь к сближению личных интересов человека и интересов общества — в воспитании у молодежи чувства ответственности за свое дело, за свое время, в максимальном повышении душевного КПД.

Напоминание о долге никогда не должно звучать категорически, приказом. Человек с высоким уровнем общественного самосознания выполнит свой гражданский долг, исходя из внутренней убежденности, потребности; человека же неподготовленного грубый нажим может только надолго отвратить от активного участия в жизни.

Понимание долга как нечто совершенно обособленного от призвания и даже совершенно несовместимого с ним — следствие недоверия к человеку, неверия в то, что он сам, без руководящей подсказки-приказа не будет стремиться занять достойное место в жизни. Сегодня такое понимание долга — анахронизм, анахронизм вредный вообще, а в арсенале комсомольского работника особенно.

Новый статус социалистического предприятия, уменьшение планируемых показателей и отказ тем самым от мелочной опеки свидетельствуют еще об одной существенной особенности времени — о росте доверия к коллективу предприятия, к каждому члену этого коллектива. Но доверие не рождественский подарок и не единовременное безвозвратное пособие. Оно несет в себе требование оправдать это доверие, и в большей, чем к кому-либо, степени адресовано оно тем, кто сегодня начинает жизненный путь, кому завтра принимать в свои руки сложнейший аппарат хозяйства страны. И потому сегодня в большей, чем когда-либо, степени важно устранить помехи, стоящие на пути молодого человека к высокому пониманию гражданственности, к самоотдаче, к максимальному повышению своего КПД. Это — одно из направлений, по которому должен идти поиск резервов, поиск неиспользованных еще богатств человеческой души, кладов, лежащих втуне, но в отличие от кладов подземных, теряющих со временем свою ценность.