— Экипаж приветствует вас на борту самолета. Мы выполняем рейс Мурманск — Москва с посадкой в Ленинграде.

Дальше — про ремни, про курение на взлете и при посадке. Все как всегда. Кроме одного:

— Лида и я просим извинить нас за опоздание.

А Лида тем временем угощала всех пассажиров мятными леденцами, а потом заваривала крепкий чай и готовила горячий завтрак.

И ни слова о том, что им пришлось шагать, пробиваться по темной пурговой тундре пять с лишним километров. Машина, на которой они ехали, стала прочно: отказал мотор. Можно было бы поведать о том, как чувство долга боролось с инстинктом самосохранения: кроме всего прочего, девушки были легко одеты. Только ведь не было этой борьбы. Валя, а за ней Лида просто вышли на дорогу в надежде, что их подберет автобус. Но сбились с пути. Автобус, наша «Волга» проехали мимо. И тогда они пошли. Когда забрезжил рассвет, увидели, что снова сбились с пути, забрали вправо. Только к двенадцати часам добрались до аэродрома. В медпункте их растирали спиртом...

Два летчика, Игорь Бузик и Илья Залесинский, которым я рассказал эту историю, не сделали удивленных глаз.

— Ну и что! — сказал Илья, налетавший немало километров по заполярным трассам. — Ты только лишний раз доказал, что героизм может быть и в малом. Вот возьми и напиши о них, о Вале и Лиде. А то как журналисты приедут к нам, все о летчиках, о летчиках... А о стюардессах ни слова. Считается, что есть героические профессии — моряки там, летчики, шахтеры, а есть так себе — второго сорта, что ли. Нет, ты вот напиши не о стюардессе: вошла, улыбнулась, сказала «здравствуйте» и предложила конфетку. Ты расскажи о человеке. Она улетает в Москву, а в Ташкенте у нее Наташка, которую она видит два раза в месяц, и муж. А у другой — жених. А если жених ее бросил? А она взошла на борт — улыбается. Работа? Да, работа, и не медовая. Ты, наверное, в такие переделки не попадал, а мне приходилось видеть, как сохраняет стюардесса самообладание в очень трудную минуту. И других успокаивает. В воздухе все может случиться. Понял? А она работает в салоне с пассажирами. А пассажир разный. Трудная работа. Помнится, летел я как-то в Таллин...

— И еще что важно, — начал обстоятельный Игорь, — важно отметить, если действительно серьезно подойти: стюардесса — полноправный член экипажа, и на ней большая ответственность лежит. Обязанностей у нее невпроворот. И пассажиры, и багаж, и опять же — на дальних рейсах — завтраки, обеды...

— Ребята, а знаете, один мой знакомый, писатель из Иркутска Юра Скоп, работал стюардом. И собирался написать книгу. Ведь интересная книга может получиться, а?

— Конечно, получится, если сам летал.

И мне очень понравилось, что Илья и Игорь, летчики бывалые и лихие, так серьезно и нежно говорили мне о работе стюардесс. А тот мурманский случай, который лег в мой блокнот впечатляющим штрихом повседневной жизни? Не переоцениваю ли его? Я далеко затолкал в письменный стол Кольский блокнот. Может быть, вытащить его на свет божий и перечитать сделанные наспех записи? Только вот все недосуг. И отодвигается замысел все дальше и дальше.

А я улетаю обычным рейсом. В Иркутск или Вильнюс, в Казань или Свердловск. Обычным рейсом: летним, зимним, весенним. В голубой пилотке, с приветливой улыбкой встречает меня девушка. Валя? Нет. Лида? Нет. Разве дело в имени?

...Как-то утром в редакции тревожно зазвонил телефон.

— Вызывает Калининград, — сказала телефонистка.

— Это говорит Николай Максимов, корреспондент Калининградского радио. Очень срочно нужно лекарство. (Он назвал его.) Здесь нет. Человеку очень плохо, очень!

Вечером того же дня нужное лекарство было в Калининграде. Стюардессу обычного рейсового самолета звали Надей.

Какой еще случай вам рассказать?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.