Поиски трех исчезнувших участников движения за предоставление неграм гражданских прав начались с обследования болотистой местности под названием Бауг Читто. Полицейские и агенты Федерального бюро расследований, вооружившись длинными крюками, шарили по дну многочисленных омутов. Вскоре к ним присоединились служащие морской базы в Меридиане. Одни отряды прочесывали заросли колючего кустарника, другие обследовали дно Пирл-Ривер. Они напоминали терпеливых и бесстрастных рыболовов. День за днем оканчивался безрезультатно, и вскоре атмосфера безнадежности сгустилась над поисками.

Местные жители уверяли репортеров, что вся эта затея устроена для рекламы. «Этот чертов ниггер и два его приятеля давно в Нью-Йорке или Чикаго, сосут там пиво и глотают газеты». Заместитель шерифа Сесиль Прайс заявил, что он отправил эту троицу домой за превышение скорости и что толпа, окружавшая здание суда, видела, как они поехали на север.

Но те, кто расследовал это дело, начали понимать, что тела Майкла Швернера (24 года), Джеймса Чейни (21 год) и Энди Гудмена (20 лет) вряд ли будут найдены: слишком много укромных мест в этой дикой местности, где можно запрятать трупы.

Так началось долгое и жаркое лето 1964 года в штате Миссисипи. Швернер, Чейни и Гудмен были участниками самой боевой кампании против сегрегации, которую когда-либо знал этот штат. Около 450 студентов колледжей из других штатов приехали сюда, чтобы помочь чиновникам службы гражданских прав в регистрации негров-избирателей и в обучении их основам грамоты. Швернер, белый из Нью-Йорка, и Чейни, негр из Миссисипи, были постоянными сотрудниками местного отделения КОРЕ — Конгресса за расовое равенство. Гудмен, студент Куинз-колледжа в Нью-Йорке, был добровольцем.

Как и других добровольцев, Энди Гудмена предупреждали об опасностях подобного рода деятельности в штате Миссисипи. Джеймс Формен, ответственный секретарь СНИКа (Студенческого координационного комитета за ненасильственные действия) и один из руководителей кампании, говорил ему и другим: «Меня могут убить, вас могут убить, всех нас могут убить». Но только горстка добровольцев спасовала перед исчезновением Гудмена, и только горстка дезертировала после происшествия.

Кампания началась в тот момент, когда борьба за предоставление неграм гражданских прав во всей стране достигла своего высшего накала. Одно из решающих сражений этой борьбы должно было произойти в огромной дельте Миссисипи, в районе с особенно высокой плотностью негритянского населения. Это область бескрайних хлопковых плантаций. Негры работают на плантациях издольщиками и редко выходят за ограду. Единственный способ поговорить с ними и зарегистрировать их — это тайком проникнуть на плантации ночью, обманув охрану, вооруженную многозарядными винтовками и рациями. В Дельте все белые ходят с оружием. Некоторые негры также вооружены. Когда в прошлом году был убит Медгар Эверс и его старший брат, Чарльз, сменил его на посту секретаря местного отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, было решено охранять дом Чарльза в Джексоне, столице штата.

Количество расовых столкновений увеличилось за последние месяцы. И раньше банды белых хулиганов выбивали стекла в хижинах негров. И раньше белые шоферы давили негров по ногам. Впервые негры стали отвечать на удар ударом.

«Моя главная цель, — заявил Эверс, — удержать мой народ от насилия. Я пытаюсь использовать гибель брата, который был против насилия. Он не хотел насилия. Но как долго их может удержать память о погибшем?»

Приезд сотен студентов-добровольцев в Миссисипи был предприятием сугубо молодежным. Во главе его встал один из руководителей СНИКа, двадцатидевятилетний негр Роберт Мозес. У него был большой опыт работы в штате. В 1961 году он был пионером антирасистских выступлений. Ему приходилось работать в одиночку. И когда он предупреждал своих молодых коллег об опасностях подобной работы, он хорошо знал, о чем идет речь. В графстве Амите, например, его до полусмерти избили кастетами, когда он вел на регистрацию группу негров. Через два года машину, в которой он ехал, обстреляли из ручного пулемета.

С помощью студентов-добровольцев Мозес намеревался организовать репетицию выборов, чтобы научить негров регистрироваться и опускать бюллетени. Студенты, приехавшие в Миссисипи, были в основном белые из северных и западных штатов. Они должны были сами оплачивать все расходы кампании, а также иметь под рукой 500 долларов для залога в случае ареста. Те из них, кому не исполнился 21 год, должны были иметь письменное разрешение родителей. Медицинское обследование имело целью отсеять тех добровольцев, чье здоровье не позволило бы им выдержать длительное заключение в холодных, сырых камерах.

Желающих поехать было много, но очень немногие знали и понимали суть операции. Слишком многих привлекала приключенческая сторона дела. Отборочные комиссии пытались рассеять подобные настроения и выделить наиболее серьезных.

Для общего облика добровольцев характерны следующие высказывания.

Барни Франк, студент Гарвардского университета: «Все это движение проникнуто сдержанным идеализмом. Мы не в силах сделать и сотой доли того, что от нас требуется в этой великой борьбе».

Сэм Уокер, студент Мичиганского университета: «Большинство моих друзей не понимают, зачем я это делаю. Когда я пытаюсь объяснить, то вызываю подозрения. Как я объясняю? Ну, отчасти это американские идеалы, отчасти чувство стыда. Я действительно ощущаю на себе вину. Во всяком случае, я надеюсь, что еду туда не для того, чтобы нацепить красный значок либерализма или хвастать приятелям, что просидел два дня в тюрьме Джексона».

На специальных семинарах ветераны борьбы с сегрегацией обучали новичков сложной науке самозащиты: никогда не сажайте к себе в машину негра: вас остановит полиция и будет допрашивать; всегда имейте при себе куртку: когда вас будет бить толпа, закутайте в нее голову; если вас сбили с ног, свернитесь, как эмбрион, чтобы коленями укрыть живот, а руками голову; если на вас набросится полицейская собака, попытайтесь ударить ее по носу ребром ладони; всегда имейте при себе карты или кости: монотонность тюремного заключения часто невыносима.

Первая группа добровольцев из 175 человек отправилась в Миссисипи 20 июня. Она должна была заняться регистрацией избирателей. Вторая группа в 275 человек выехала неделей позже. В ее задачу входила организация местных пунктов десегрегации и так называемых «школ свободы» для негритянской детворы.

В Миссисипи добровольцы поселились в негритянских семьях. Поскольку среди них были и девушки, подобное решение жилищной проблемы вызвало припадок ярости у расистов. На голову добровольцев посыпались самые оглушительные оскорбления. Местные борцы за гражданские права также казались сконфуженными. «Это уж слишком, — говорили они, — зачем дразнить гусей? Они очень чувствительны в этом вопросе».

Джеймс Формен и другие руководители кампании всячески уверяли местных жителей, что они не хотят устраивать ни демонстраций, ни маршей. Но их упорно обвиняли в намеренной провокации с целью вызвать расовые беспорядки и дать повод к посылке федеральных войск. Власти штата сочли долгом соответственно подготовиться. Был принят ряд срочных законопроектов. Отныне запрещалось пикетировать общественные здания и раздавать листовки, содержащие требование экономического бойкота. Были увеличены полицейские силы.

Основное внимание добровольцев было приковано к сельским местностям Дельты. Двое из них, студенты Оксфордского университета Джо Смит и Лен Эдварде, отправились в графство Санфлауэр. Они были новичками в подобного рода деятельности, и первые же дни кампании сделали их настоящими энтузиастами.

«Перед этим бледнеет все, что я делал раньше», — говорит Лен. Джо добавляет: «Это подобно религиозному откровению — стремление посвятить свою жизнь чему-то действительно стоящему. Я чувствую, что готов отдать жизнь за это движение». Лен прерывает его: «То же самое чувствую и я. Это — великое дело. Может быть, самое великое дело в сегодняшней Америке».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.