В прошлом номере «Смены» были напечатаны фронтовые письма военного летчика Александра Батурина. Мой коллега журналист из Целинограда Григорий Брейгин нашел эти письма в архиве.

Как письма попали в архив? Что стало с самим Батуриным, с его детьми, где они сейчас? Ответа на эти вопросы не было. Последнее по времени письмо из найденных в архиве было адресовано на станцию Мартук, Актюбинской области. В Мартуке Батуриных не оказалось. Не могли там сказать и куда они выехали.

Конечно, можно было ждать, когда откликнутся если не сами Соколята и Синичка — так отец называл Женю, Славика и Светлану, — то хотя бы те наши читатели, кто знает их или встречался с ними раньше. Можно было ждать вестей от самого летчика или, если он погиб на фронте, от бывших однополчан Александра Батурина. Не раз нам удавалось таким образом найти героев.

На сей раз мы решили не ждать. Мы сами начали поиск.

В тот же день в штабе Военно-Воздушных Сил мне сказали, что в рядах ВВС Батурин не числился. Я поехал к морякам. Ведь в письме к матери в 1939 году Александр писал, что хочет стать летчиком морской авиации. Спустя несколько часов полковник Петр Васильевич Зыбин сообщил: Александр Батурин благополучно воевал до конца войны, в 1948 году демобилизовался и уехал в Татарию. На следующее утро в редакции меня ждала телеграмма: «Герой Советского Союза Александр Герасимович Батурин живет в Альметьевске, улица Тимирязева, дом 9, квартира 14...»

Вы знаете, что такое Альметьевск? Новый город среди бесконечных шеренг буровых вышек. Город нефтяников. Город, рядом с которым берет начало нефтепровод «Дружба».

Так я и знал: Батурин обязан быть на переднем крае.

И вот я стучу в квартиру Александра Герасимовича.

В комментариях к письмам Александра Батурина была такая фраза: «Письма рассказали только то, что могли рассказать, а вопросов им не задашь».

Уже давно перевалило за полночь — благо наступило воскресенье, — а мы все сидим с Батуриным, и я задаю, задаю, задаю вопросы.

Батурин рассказывает о прошлом. О первых своих шагах в авиации. О совхозе, где работал шофером. О том, как профком купил планер — его прислали посылкой. Санька с друзьями собрал планер и забрался в кабину. Растянули амортизаторы. Машина взвилась метров на двадцать и рухнула вниз. Санька вылез из-под обломков с синяком и... засел за учебники.

А потом был аэроклуб. А потом, в тридцать седьмом, планерная школа в Коктебеле. И призыв в армию. Он не попал в авиацию. Служил в Баку. В увольнение ходил в Дом пионеров, занимался с ребятами планерным делом. Летал сам. Здорово летал: ему удалось продержаться в воздухе около семи часов. Это был рекорд республики.

Вот то самое письмо к матери, которое было напечатано в «Смене». Александр спрашивает совета: идти или не идти в авиацию на всю жизнь, стать летчиком или, отслужив действительную, возвращаться домой? Василиса Васильевна ответила: иди, сынок. Александр Батурин поступил в Ейское авиационное училище. В 1941 году сбылась его мечта: он стал летчиком — лейтенантом морской авиации.

И вот война. В первый день войны он писал из Таллина. Следующее письмо — из-под Ленинграда: истребительная авиационная дивизия, в которой служил Батурин, почти ежедневно меняла аэродромы, пока совсем рядом, за спиной, не оказался город на Неве.

В ту трудную осень Батурин писал родным о своих боевых друзьях. Вот о командире полка: «Он смело идет вперед, и мы за ним. С ним летать просто хорошо». Или: «Макеев и Черваков сбили разведчика».

Александр Герасимович показывает мне сохранившиеся фотографии.

— Вот Паша Макеев, крайний слева. А справа — я. Сфотографировались, как училище окончили. А на этом снимке наш командир полка — капитан Николай Иванович Королев.

— Да вы о себе хоть немножко.

— Вот тут написано, сам почитай... Вырезка из дивизионной газеты

«Победа».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.