Бесконечные переговоры с чиновниками и таможенный осмотр затянулись допоздна. Так нас встретил Мадрид, куда мы прибыли на Международный студенческий конгресс. К отелю подъехали уже во втором часу ночи.
На улице ни души. Ищем звонок или дверной молоток. Напрасно. Недоуменно оглядываемся. Что же делать? Напротив нашего дома останавливается человек, делает три хлопка в ладоши, и, словно из-под земли, вырастает привратник и открывает ему дверь. Смотрим друг на друга. Хлопаем три раза и слышим: «Буэнас ночес, сеньорес».
Позже мы узнали, что именно так вызывают ночью привратника в Мадриде.
Просыпаемся рано, открываем ставни. Комната едва наполняется светом. Высовываемся в окно. Перед нами типичный испанский патио — небольшой дворик, наполненный пулеметной дробью разговора двух горничных, выколачивающих ковер.
Торопимся на конгресс. Узкие улочки выводят нас на широченный проспект, обсаженный могучими деревьями,— Пасео дель Предо. Напротив массивное приземистое здание с колоннами — знаменитый музей Предо. Оборачиваемся, чтобы увидеть дом, где проходит конгресс. Тринадцатиэтажная коробка, мрачная, грубая, цокольный этаж отделан черным гранитом,— Каса лос Синдикатов штаб-квартира фалангистских профсоюзов. Задираем голову вверх. Пять стрел в пучке — вот он, зловещий знак, которым Франко покрыл всю Испанию!
Конгресс пошел своим чередом. Комиссии, пленарные заседания, проекты резолюций, разговоры в кулуарах, выступления, поправки, заседания в комиссии, опять резолюции...
Делегация Испании весьма многочисленна: человек 20—25. Без конца то один, то другой представитель испанского университетского профсоюза — СЕУ, этой единственной легально существующей фалангистской студенческой организации в Испании, просит слова, вносит поправки, предложения. Председательствующий — представитель Испании — улыбается, острит. Но вот начинает выступать кубинец Рикардо Гомес, студент университета из Сантьяго-де-Куба.
Он говорит, что до революции в университете Кубы могли учиться лишь дети богачей, а сейчас, в результате победы революции, там занимаются дети трудящихся.
— Простите, уважаемый коллега,— прерывает его председательствующий,— но вы, очевидно, забыли, что по регламенту нашего конгресса о политике говорить нельзя.
Делегаты Израиля и Голландии в знак согласия кивают головами.
Перерыв. Идем выпить кофе; нас окружают плотной стеной испанцы, представляют нам иностранцев. То и дело слышится: «делегат Гватемалы», «делегат Аргентины», «делегат Гондураса», «делегат Боливии»...
Спрашиваем:
— Простите, а где вы учитесь?
— В Мадриде.
— А вы?
— В Мадриде...
— Вы представляете свои национальные союзы студентов?
— Знаете, в некотором роде да, но...
— Какими проблемами занимается сейчас ваш союз?
— Я немного затрудняюсь ответить на ваш вопрос, так как не был у себя в стране уже четыре года.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.