Мы познакомились в. Магнитогорском горкоме комсомола.

— Александр Кононченко,— представил инструктор горкома.— Секретарь комитета комсомола коксохимического цеха «Магнитки».

Инструктор говорил о нем с явным удовольствием, и в интонациях нетрудно было уловить то, что говорит он о человеке, очень ему приятном, с полной к тому же убежденностью, что и я разделю его мнение о Кононченко.

Из горкома мы вышли вместе. Сейчас я не могу в точности повторить, о чем, собственно, шел наш первый разговор, но он как-то вдруг повернул на совершенно определенную тему. Это произошло, когда мы проходили мимо театральной афиши. Не зная Магнитогорского театра, я, естественно, спросил о нем: хорошая ли труппа, ходит ли зритель и достаточно ли в таком большом городе одного театра?

При этом последнем вопросе Саша оживился.

— Ну, конечно, мало! — сказал

он.— Ты понимаешь, в Магнитогорске отличный театр. Мне всегда радостно, когда я вижу полный зрительный зал, но ведь это театр только для взрослых, для тех, кому больше шестнадцати! А ребята? Они фактически лишены радости театра. У них должен быть свой собственный театр. Суди сам: в Москве, в Ленинграде, в Киеве, в других городах есть позы. У нас его нет. Театры юного зрителя должны быть всюду, где есть юные зрители. Это же ясно!

Со всем этим нельзя было не согласиться. Но мне показалось, что именно в выводах Саша теряет чувство реальности. Я сказал ему об этом:

— Пойми, чтобы организовать тюз в каждом городе, нужны не только огромные средства, но и творческие кадры, и я сомневаюсь, что министерство культуры сумеет...

— А почему обязательно министерство культуры? И неужели на все нужны средства? Нельзя же все валить на плечи государства! Появилась великолепная форма работы — на общественных началах. Было бы желание, тогда не то что тюз организовать— горы своротить можно!..

А дальше я узнал о Магнитогорском театре юного зрителя, который, как мне рассказывали потом, организован на общественных началах стараниями Саши Кононченко и его товарищей. Познакомившись с этим театром поближе, я лишний раз убедился в том, что выражение «на общественных началах» не совсем точно определяет суть вещей. Здесь упускается из виду очень важная часть— моральная сторона дела. Всегда в таких случаях хочется сказать: на сердечных началах.

В правильности этого определения я совсем перестал сомневаться, когда познакомился с Магнитогорским тюзом, с историей его возникновения и с тем, каким этот театр стал теперь.

Я попал на премьеру. Минут за пятнадцать до начала прошел за кулисы. Там шла та «предпремьерная» жизнь, какую в такой день можно наблюдать во всех театрах мира. Волнуются все — актеры, .режиссер, реквизиторы, рабочие сцены, электрики; волнуются люди, много лет проработавшие в театре, и те, кто сегодня впервые выходит на сцену. А здесь это особенно заметно, потому что театр детский в самом полном значении слова: в большей части его актеры— ребята, школьники.

Саша в черном костюме, торжествен— и это очень соответствует моменту. По легкому румянцу на лице видно, что он волнуется. Александр Степанович (так зовут его в театре) таскает реквизит, помогает укреплять декорации. Затем подходит к порталу сцены и через щелку заглядывает в зрительный зал. Там яркий свет, разговоры, хлопанье кресел и зрите -. ли, зрители!... Сейчас ему кажется, что их тысячи. В этот миг для него зрительный зал и сцена, разгороженные занавесом, представляют собой два мира. Но через минуту они соединятся, и начнется самое трудное в искусстве: актеры должны будут повести зрителей за собой, заставить их жить одной жизнью с тем, что происходит на сцене... Сейчас, пожалуй, больше всех понимает это Саша. Бот почему он волнуется, теперь уже не пытаясь скрыть этого.

В зале гаснет свет. Сотни глаз прикованы к ярко освещенной рампе. Медленно идет занавес...

Играют спектакль «Бывшие мальчики» Н. Ивантер.

Одна сцена, вторая.

Зрительный зал напряженно, с волнением следит за действием. Судьбы героев пьесы очень близки сидящим в зале: ведь они почти одногодки.

Если смотреть на этот спектакль дотошным глазом критика, надо будет сказать, что в спектакле есть недочеты. Они главным образом в технике. Однако во время действия меня не покидало ощущение, что все это легко исправимо,— техника, как известно, дело наживное. Кроме того, не надо забывать, что это премьера; обычно через несколько спектаклей актеры «разыгрываются», и в любом театре десятый спектакль идет лучше и чище первого.

Но главное все же не в тех недостатках, которые заметны «дотошному глазу критика». Главное — в достоинствах спектакля. Точнее сказать: в достоинствах именно этого театра.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.