Алексей сидит, обхватив голову руками. Буйный чуб свесился, прикрыл пальцы, сжимающие виски. Алексей молчит. Молчат и товарищи. Уже давно закончилась смена, пора идти домой. Но никто не думает об этом. Алексей говорит:

– Ох, опять домой!.. Даже вспомнить тошно. Клава уже и Иринке золотые часы купила...

– Иринке – золотые часы?! – недоуменно вскинула брови Катя. – Да ведь ей всего два месяца!

– Говорит: «Ну и что ж такого, что два месяца? Часы кушать не просят, пусть лежат. Как-никак, вещь в доме!» Не могу я больше.» Что хотите делайте – не могу! Что делать? Катя, Толька, Зоя, Костя, что ж вы молчите?

Но ребята молчали, хмуро глядя в землю. Что тут скажешь, что посоветуешь, если Клава им сразу не понравилась: широкоскулая, с неулыбчивым взглядом, с калачиком русых волос на затылке... Кругом было столько славных девчат. Что же привлекло Алешу к ней, молчаливой, замкнутой?

Он и сам не смог бы толком ответить. Рос Алексей в детдоме, потом поступил в ремесленное, успел после него поработать года два и ушел в армию. Демобилизовавшись, встретил на заводе Клаву, свою землячку. Она стала заходить в общежитие. Приносила пирожки, наглаживала Алешины галстуки, носовые платки, забирала рубашки и возвращала такими ослепительными в крахмальной белизне, что соседи откровенно завидовали. А те, кто постарше, похозяйственней, прямо советовали: «Женись, Алексей, золотая жена будет! Ведь она тебя любит, разве не видишь?»

Алеша видел. Он влюблялся легко и часто, все девчата казались ему симпатичными. Но по-настоящему он увлекался лишь своими изобретениями, и девушки, зная это, не принимали его ухаживания всерьез. А Клава... Ведь он даже и не ухаживал за ней. И все-таки она заботилась о нем, как не всякая жена заботится о муже. Ее большие руки вносили в Алешину жизнь ощущение родного дома, которого он никогда не знал. Однажды, оставшись наедине с девушкой, он вдруг спросил:

– Пойдешь за меня, Клава?

Она замерла. Сверток с Алешиными рубашками выпал из ее рук, рассыпался. Алеша кинулся подбирать их, осторожно положил на стол, погладил рукой.

– Эк ты их выходила, лучше новых стали! Молодец ты у меня, Клашок!

И крепко поцеловал в губы.

...Комитет комсомола выхлопотал им комнату. Клава с гордостью перевезла свои пожитки: кровать, шифоньер, стол с двумя стульями. С первых же дней семейной жизни Алешу окружил нехитрый, но крепко налаженный уют. Алеша был доволен и не требовал большего.

Вскоре вся бригада увлеклась Алешиной идеей подвесного пути, который должен был облегчить разливку металла в формы. Ребята помчались к технологу цеха Астафьеву. Предложение казалось им замечательным. Но технолог забраковал его: для подвесного пути пришлось бы установить опорные колонны, а они заняли бы площадь формовки.

Нужно было искать другой способ. Алеша вместе с товарищами пропадал в техкабинете, до поздней ночи засиживался у ребят в общежитии. Клава жестоко ревновала его к друзьям, но боялась это показать.

Наступило лето. Вся бригада собралась в туристский поход. Алексей загорелся, прибежал к жене:

– Клашок; айда на Кавказ?? Все наши едут! Она оторопело глянула на него:

– Ты что это! Столько денег перевести! Лучше съездим в деревню, к моим, а деньги сбережем и купим стоячее зеркало с шкафчиками – трюмо называется.

– Да ведь у нас есть зеркало в шифоньере, куда ж тебе еще?

– А ты взгляни, как эти трюмо в магазине разбирают! Значит, вещь стоящая, люди даром денег тратить не станут. И у соседей тоже есть. А что мы, хуже их, что ли?

Алексей не мог сказать о соседях ничего плохого. Они были степенны, обходительны, и все же быть похожими на них не хотелось. Непонятно было, почему они живут в заводском доме: он работал где-то на базе, она вообще ничего не делала». Но обижать жену тоже не хотелось, и Алеша уступил. Он был человек легкий, ему все нравилось. И трюмо понравилось– сразу видно, что хороший мастер делал.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.