Здесь все запрещается.

У меня есть жених. Я его не вижу, не переписываюсь с ним. Это запрещено. Я связала в камере рубаху для брата, хочу передать ему. Запрещено. Моя подруга по заключению написала для детей сказку о полете к звездам — ее тоже нельзя передать. Запрещено. В письме к родным нельзя написать, что ты надеешься снова быть с ними вместе. Запрещаются попытки узнать, кто сидит в соседней камере. Запрещено петь и смеяться. Запрещено работать. Запрещено жить».

Но салазаровские запреты не властны над душами таких людей, как Ивона Диас Лоуренсо. Она учит своих подруг мужеству, так как мужество,— может быть, главное качество, которое требует сегодня жизнь от девушек Португалии.

Эвангелиа Дудуми

Эвангелию арестовали вместе со старшей дочерью, Аспасией. До этого они виделись редко, работали врозь, Аспасия все время в разъездах. Теперь неразлучны уже 12 лет. Вместе сидели на суде. Аспасия часто наклонялась к матери: объясняла ей хитросплетения прокурора, «остроты» председателя военного трибунала. Сама Эвангелиа не всегда понимала, о чем говорят на суде. Она простая работница. С девяти лет на фабрике. А в тринадцать лет — первая забастовка. Так начиналась жизнь. Потом война и участие в Сопротивлении. И вот трибунал. Ее обвиняют в предательстве, в шпионаже в пользу иностранной державы. Какое кощунство! Трибунал ищет применения изуверскому закону 375. Судьи никого не щадят. Даже помутившуюся разумом от пыток в асфалии Хрисулу Калимани приговорили к расстрелу.

Эвангелиа выслушивает приговор — двадцать лет тюремного заключения. Ну что ж, за плечами большая жизнь. Трудная жизнь. Но было в ней много славных и светлых дней. Аспасии тяжелей: ведь она только начинала свою борьбу. А еще тяжелей думать матери о Юлии и Христанисе. Они остались на свободе: слишком молоды для трибунала. Но все равно вся их жизнь проходит у тюрьмы «Авероф». Чуть ли не каждый день они стоят у тюремных стен: не удастся ли увидеть мать?

Начальник тюрьмы хорошо изучил своих узниц. Не раз уж он приглашал Эвангелию к себе в кабинет. Расспрашивал о детях, предлагал позаботиться о них, чаще разрешать свидания. А потом подсовывал «дилоси» — заявление-донос. Эвангелиа без гнева смотрела на тюремщика. Что говорить с ним! Разве он знает, какие пытки вынесла она тогда, после ареста! Неужели же она станет подписывать эту гадость? Если она возьмет в руки перо, то подпишет совсем другое письмо.

Недавно в Москву пришло послание, обращенное ко всем советским женщинам. В нем говорится:

«Подруги!

Затаив дыхание, мы следим за великой борьбой вашего народа и вашего правительства за спасение мира, подвергшегося смертельной опасности по вине американских поджигателей войны.

Мы, чья земля и родина превращены в американскую ракетную базу, знаем очень хорошо, что борьба за мир является вопросом жизни или смерти. Хотя мы и находимся в заточении, но чувствуем себя рядом с вами, в рядах великой и славной армии борцов за мир во всем мире. Мы готовы отдать все свои силы ради этой цели.

Дорогие, родные наши подруги!

Слава вашей Родины и вашего народа, который неустанно борется за мир и строит новую, счастливую жизнь на земле, помогает всем народам мира в борьбе. Слава вашей Родины будет вечна».

Под письмом четырнадцать

подписей узниц тюрьмы «Авероф». Среди них имена Эвангелии и Аспасии Дудуми.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.