— Да вот прослышал, что гостья приехала, зашел познакомиться. Знакомь с матерью, что сидишь? — И тут же простодушно поинтересовался, пожимая мягкую руку женщины: — Не на свадьбу ли приехали, уважаемая Мария Прохоровна?

— На какую это свадьбу?

— Как? Петра вашего. Или ошибся я? Вроде к тому шло. Как, Петр?

Парень помрачнел, покосился на мать. Та поджала тонкие губы, сложила руки на пухлой груди.

— Может, по теперешним временам можно с матерью и не считаться...— сказала женщина.— Только против этой свадьбы я. Надежда Пете не пара, у него десятилетка образования, а у нее только семь классов. Ему институт кончать надо, а потом о женитьбе думать...

— Мать! — укоризненно сказал парень.

— Что — мать? Самому потом показаться с ней стыдно будет! Вспомнишь тогда матерю!

— Ну, это — дело поправимое,— сказал Крайчик.— Учиться она не думает бросать.

— Улита едет — когда-то будет...

— Так, значит, не будет свадьбы? — спросил Крайчик, поднимаясь.— Ну, добро. А я встретил сегодня Надюшу, совета у меня просила, как быть. Сватается к ней один наш парень. Так она никак не решит, соглашаться или нет.

Петр вскинул голову:

— Это Васька Романенок, что ли?

— Что ж, я скажу, чтобы соглашалась.— Крайчик взялся за фуражку.

— Погодите, Владимир Давыдович! — сказал Петр, поспешно обуваясь.— Я еще поговорю с ней.

— А что говорить, раз свадьбы не будет.

— Да будет же, будет! — закричал Петр и выскочил из комнаты.

— Эх, Мария Прохоровна, Мария Прохоровна! — сказал Крайчик.— Вырастить дерево — много времени нужно, а сломать — момент.

Через месяц в Комсомольске-на-Днепре играли первую свадьбу.

...Четвертый час мы выгружаем цемент из вагонов. Над длинным составом клубится тонкая пыль. Яркие лучи прожекторов высвечивают мельтешение маленьких фигурок, пробегающих с тачками по шаткому настилу. Я работаю внутри вагона. Горячий пот заливает глаза, вокруг цемент, отчетливо виден лишь освещенный квадрат вагонной двери. Я знаю, что Крайчик работает где-то рядом, в этом же вагоне, урывками приглядываюсь, пытаясь найти его, но не могу: на всех очки, респираторы, закрывающие пол-лица, все работают одинаково споро.

Четвертый час мы выгружаем цемент. Уже далеко за полночь, скоро рассвет. А пока перед глазами — цемент, цемент, цемент, и все тяжелее поднимать лопату, легким недостает воздуха.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.