С субботы на воскресенье

— Ох, Роза, я уж и не рада, что согласилась... Чего я туда еду? Этого Марлена я и не знаю, Толю второй раз вижу... И мама так волновалась! Только из-за тебя еду Алексей скептически поглядел в зеркальце, но на миловидном, слегка скуластом лице Розиной подруги и впрямь читалась растерянность. «Несет же тебя, дуреха курносая, черт знает куда...» А Роза наседала:

— Ну и умница, что из-за меня... Конечно, что я там одна буду, как дура? Ты, Танька...

— Погоди, как же «одна»?— встревожилась Таня.— Ты же говорила, что там компания?

— Ну, компания, да я-то их мало знаю,— вывернулась Роза.

К машине уже подходили оба приятеля, и по улыбке Толи было ясно, что отлучались они не зря.

Машина тронулась. Рядом с Алексеем сидел Марлен, а Толя сел между девушками. Роза сразу же легла подбородком на спинку переднего сиденья. Марлен сел вполоборота к ней и громко стал рассказывать «блестящую историю»: позавчера он с приятелем зашел послушать музыку к одному типу, выпили, конечно, и, когда хозяин приподнялся, потянувшись к радиоле, приятель Марлена подложил под него несколько пластинок.

— Здорово!— восхитилась Роза.— Вопил?

Второй пары слышно не было. Раза два Толя что-то сказал, но Алексей не расслышал слов. Настроение у него испортилось. Было даже непонятно, отчего. Шоссе будет свободно, в карман после этого рейса он положит не меньше семи рублей... На сюсюканье Розы и Марлена ему тоже было наплевать, он и не такое видал. Но настроение было скверное.

«Как этот тип сказал? Ага: «...не считаете, что надо поблагодарить?» Вот законник выискался! Ну, забыл спасибо сказать, так чего же в глаза тыкать! Что я ему, холуй за денежки... Куда ты лезешь, черт дурной, из второго ряда?! Фу-у, так и гробануться недолго...»

— Чуть-чупъ вывернулись,— сказал Марлен,— под этим «МАЗом» от нас немного бы осталось...

Он сказал это с нарочитой небрежностью, но голос у него был тонкий. Алексей не ответил.

«...А чего ты гоношишься, милок? Холуй и есть... Тебе сунут гривенник, ты и доволен. А не сунут, значит, клиент — жаба. Так!.. Еще и ловчишь. Возил сегодня колхозных работяг в Одессу через Владивосток? Возил... Не обманешь — не проживешь. Это тоже верно... План есть план. А другие как же? Нет, браток, не все... Колька-сосед отработал свое — и кум министру, от него никто спасибо не попросит... Что же, живет он не хуже тебя, не одалживается. И шантрапа всякая ему не указывает, что куда... Ну и имей свои семь рублей, имей, а сколько нервов?.. Мне это он свистит? Кажется, все было нормально... Нет, вроде не мне...»

— Это не нам.— Марлен высунул голову в окошко, потом втянул обратно и поднял стекло.— Какого-то приятеля твоего сцапали, шеф!

«Слово-то идиотское — «шеф»!..»

— А вы садитесь глубже, будет удобнее,— сказал сзади Толя.

— Спасибо, мне удобно...

«Ну куда, дура, едет? Знала бы мать — выдрала. А может, и нет. Девка она вроде приятная, не Роза эта... Сосенки, наверно. Здесь куда? Направо. Можно и дальше. Ладно, свернем здесь...»

— Можно было дальше свернуть. Впрочем, и тут то же самое.— Марлен щелкнул зажигалкой, поднося ее Розе. Потом прикурил сам.— Закуришь, шеф?

— Не курю.

«...А курить охота. Ладно, на обратном пути... Вот сядет через полгодика такой же куклой, как Роза... Или как та... Валя. «Шеф, давай в Нац». Нац! А что? Очень свободно. Долго ли... Ведь, наверно, учится, морали разные слушает... Сам же везешь. Дело маленькое, мог и не знать, что к чему. Ну, знаю, так что? Ну, вот. И семь рублей, да? Тьфу, так тебя...»