«Добро» – это высшая оценка нашего трехдневного труда, упорного труда, заключавшегося в выворачивании кусков скалы, в скрежете лопат и лазании на четвереньках с мокрой тряпкой. «Добро» – эта оценка радует нас и вдруг утомляет: хочется расслабиться и посидеть в таком состоянии все те бесконечно долгие сорок минут, за которыми начнется прыганье и трясение. Это наступит так нескоро, через сорок минут! А сейчас можно, опустив руки, ни о чем не думать или думать, о чем само собой думается, как во сне, и сидеть целых сорок минут.

Молчим. В трубке отбойного молотка, что лежит на блоке, свистит ветер. Скала под ногами цвета ржавчины тускнеет, отдавая воздуху влагу. И вдруг...

– Вода! Вода! – кричит кто-то.

Я вскакиваю. В нижней части блока кружится зловещий волчок фонтана, медленно, но уверенно наполняя водой низину.

– Ведра давайте! – командует бледный Алексей. – Спокойно, товарищи. Без паники. Давайте ведра.

Мы, гремя ведрами и сшибая друг друга, устремляемся к месту аварии. Кто-то опрокинул ведро с водой Володе на голову, а Генюха не рассчитал свои движения и сам растянулся во весь рост в луже, окунувшись с головой.

– Спокойно, товарищи, спокойно. – Алексей, опередив нас, становится с ведром у того места, где только что крутился темный зловещий волчок и где сейчас вместо этого волчка не менее зловеще ворочается что-то матовое, бугря всю поверхность разрастающейся лужи. Похоже, что там, под водой, бьется огромная невидимая змея.

Через минуту мы – цепь, и по этой цепи в оба направления летят ведра.

В блоке появляется прораб Астафьев. Он сообщает, что Енисей поднимается: где-то в верховьях, в горах, прошли проливные дожди, и река дуется.

Так вот в чем дело: Енисей вздыбился выше того уровня, на котором работаем мы, и вода под огромным давлением пробилась к нам через скалы. Становится ясной неуступчивая требовательность комиссий, принимавших нашу работу. Если сейчас, поднявшись всего на каких-нибудь метра полтора, вода прошибла скалы, то какова же будет ее пробойная сила, когда она взгромоздится на сто с лишним метров!

Астафьев становится в цепь. Очки его слетают. Он ловит их и сует в карман, а сам невидяще щурится. Однако хватает без промаха.

Ведра точно бадьи. Туда – оттягивают руки, оттуда – невесомые. Туда – оттягивают руки, оттуда – невесомые. Туда – оттуда. Туда – оттуда...

– Насос принести! Насос бы! – кричит Генюха.

Ему никто не отвечает. Чего зря болтать: насос! Вот-вот за опалубкой вытянется лента машин с дымящимся бетоном в железных кузовах, а за насосом еще куда-то ехать надо, откуда-то снимать, а потом устанавливать полчаса.

Нам надо опередить поступление воды. И мы опережаем: каждую секунду отбираем у фонтана ведро воды. Таким образом, из-под скалы идет поток толщиной в черенок лопаты, а от скалы через нас, через блок, через опалубку стремится поток втрое мощнее. Но стоит нам чуть замешкаться, как фонтан снова захлестнет нас. За опалубкой тревожно сигналят машины.

– Вы с ума сошли! – вваливаются шоферы. Вид у них не менее испуганный, чем у нас:

они догадываются, в чем дело и что мы даже не собираемся опорожнять их машины.

– Вы понимаете, через десять – пятнадцать минут бетон зубами не отдерешь, – пробует внушить нам окончательно оторопевший молоденький шофер с золотым зубом. – За это же под суд...

Мы понимаем, очень хорошо понимаем. Золотозубый прыгает вокруг своей оси и плаксиво предлагает:

– Да вывалить на отвал, чего там. Я вываливаю. Что он стоит! Копейки для такой стройки...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.