– Чего ты? По-быстрому, по-быстрому!
Часа через два приходит инспектор-геодезист, человек в синих штанах. Лазая на четвереньках, он постукивает по скале молотком. Я еще не совсем научился улавливать по звуку, когда бухтит, а когда не бухтит, поэтому опять наблюдаю за Иваном. Когда человек в синих штанах наконец доходит до края и поднимается, Иван выдыхает с легкостью:
– Не бухтит.
– Да, не бухтит, – подтверждает человек. – Промойте, и можно бетонировать.
Теперь я знаю: по этому звуку, по «бух-тенью», безошибочно можно определить, надежна ли скала, не прорвется ли сюда Енисей.
Володя торопится захватить шланг, ходит с ним и поливает. Мы протираем скалу тряпками и выкручиваем тряпки над ведрами. Грязь въелась в поры скалы, и мы десятки раз трем мокрой тряпкой по одному и тому же месту.
– Да, – задумчиво тянет Иван, раскрылатившись с тряпкой в руке. – На Братской у нас тоже так же терли, но если...
Иван убегает и возвращается с другим шлангом и проволокой.
– Дай-ка, – подходит он к Володе. – Дай-ка шланг свой.
– Чего? – подозрительно настораживается Володя.
– Да отдам я тебе, отдам, – успокаивает Иван. – Дай.
Иван связывает оба шланга вместе и велит Володе:
– Слетай, подключи там воздух.
– Зачем?
– Тебе говорят, подключи.
Через минуту вода и воздух, смешанные вместе, белой тугой струей ударяют в скалу и как бы высверливают из ее пор все, что туда набилось. Володя гаснет лицом: ему не по себе оттого, что придумал такую ловкую и нехитрую штуку не он, и бурчит:
– Ну, ладно, давай, я буду работать. Иван стоит, смотрит, как действует Володя,
задумывается, очевидно, что-то еще соображает.
...Только что ушла комиссия, принимавшая блок, сказав:
– Добро. Через сорок минут пойдет бетон.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Один день Каридад Морено