Шел конгресс Национальной федерации студентов Канады. В маленьком университетском городке Кингстоне, расположенном на берегу Онтарио, одного из пяти Великих североамериканских озер, собралось примерно полторы сотни делегатов, представлявших более тридцати канадских университетов.

Мрачноватые серые здания из традиционного известняка напоминали старинные английские замки, хотя им было лет восемьдесят, не больше.

В гулком актовом зале проходили основные заседания конгресса. Делегаты чинно сидели за длинными столами, расположенными в виде каре, много курили и внимательно прислушивались к тому, что доносилось из наушников.

Выступили и мы, советские наблюдатели на конгрессе. Через минуту был объявлен перерыв, и мы тут же попали в окружение делегатов. Нас обступили со всех сторон, посыпался град вопросов. Они были самые разные: толковые и наивные, благожелательные и провокационные.

– Почему советские студенты не борются за разоружение? – вынырнул вдруг из толпы маленький, щуплый человечек в огромных очках, говоривший с явным иностранным акцентом.

Пришлось объяснять, чем занимаются советские студенты, как они борются за разоружение конкретно, а не на словах, что, наконец, делает Студенческий совет СССР. Человечек недоверчиво пожал плечами и, злобно сверкнув очками, исчез за спинами своих коллег.

Несколько в стороне от окружавших нас студентов стоял высокий черноволосый мужчина. Он внимательно прислушивался к разговору, иногда иронически улыбался из-под черных усиков, словно наперед зная, что мы скажем дальше. К лацкану его пиджака, так же как и у нас, была прикреплена обернутая в целлофан маленькая бумажная табличка, на которой красовалось имя ее владельца, и чуть пониже – короткое, но выразительное слово «обзервер» – «наблюдатель». Казалось, он твердо решил придерживаться своего статуса–молча наблюдать. Но когда мы уже заканчивали свой короткий рассказ, он неожиданно вмешался:

– Скажите, а чем у вас занимается Советский комитет защиты мира?

Вопрос нас обрадовал. Он дал возможность рассказать канадцам о некоторых вещах, о которых им в общем-то нечасто приходилось слышать.

Продолжая разговор, мы вышли на улицу. Кто-то вдруг тронул меня за руку. Я оглянулся. Это был тот самый черноволосый «наблюдатель». .

– Хэлло, как чувствуете себя?

– Ничего, –отвечаем, –пока неплохо.

У него оказалось русское имя– Дмитрий. Но он чистокровный. канадец. Впрочем, в Канаде, куда в конце прошлого века эмигрировали порой целые деревни из западных губерний царской России, русские и украинские имена не редкость. На костюме Дмитрия пониже слова «наблюдатель» мы прочли: «Объединенная университетская кампания за ядерное разоружение, Монреаль».

– А знаете, – продолжал Дмитрий неторопливо, – я специально задал вам тот вопрос о Комитете защиты мира. Я в общем-то хорошо знаю, чем они занимаются, у нас с ними неплохие связи, но ведь эти парни, которые стояли там, ни о чем подобном понятия не имеют, им ведь здорово морочат головы. Куда вы поедете после Кингстона? В Оттаву не собираетесь?

Мы ответили, что постараемся побывать и в Оттаве.

– Ну, тогда еще увидимся.

И мы действительно увиделись.

На четвертый день пребывания в Кингстоне Дэвид Хилл, студент Королевского университета, предложил нам поехать вместе с ним в Оттаву – к нему домой. Мы с удовольствием согласились.

Оттава–город небольшой, очень красивый, очень зеленый и совсем английский. Много церквей, старинных зданий в традиционном британском стиле.

Наш автомобиль вынырнул на центральную площадь, и мы очутились прямо перед зданием парламента. Здесь нас и поджидала неожиданность.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.