О поисках музейных материалов мы 11 знаем много увлекательных историй, знаем, как идут по «следам» V портрета или автографа захваченные азартом «охотники» – собиратели, исследователи: переезжают из города в город, лазают по чердакам, спускаются в подвалы, роются в старом хламе, звонят в квартиры незнакомых людей, расспрашивают, рассматривают, записывают... Но бывают и другие истории – до смешного простые. Такая история произошла со мной.

Осенью 1958 года было решено создать музей А. С. Пушкина в Москве. Мы начали собирать материал Для его будущей экспозиции. Постепенно приходили в наши фонды экспонаты: первые издания произведений Пушкина, альбомы его современников с записями стихов поэта, портреты его друзей и недругов, мебель. В 1960 году у нас была уже не одна сотня вещей. Хуже всего дело обстояло с портретами самого поэта.

К этому времени и относится история, или, вернее, происшествие, о котором я хочу рассказать.

Пригласили меня на день рождения в дом, где я давно не была, хотя с хозяевами знакома еще с двадцатых годов – мы вместе учились. Обыкновенная коммунальная квартира со многими вешалками в коридоре. Небольшая узкая комната, где по случаю торжества стоял раздвинутый обеденный стол. Между столом и стенами оставалось пространство для стульев. Впрочем, с одной стороны стола пространство было чуть шире. И хозяева, рассаживая гостей, просили их занимать места согласно габаритам. Я, пожалуй, могла бы еще сесть на сторону тонких, но заколебалась. Тут меня быстро вывели из нерешительности и дали мне место на стороне толстых.

Ели именинный пирог, беседовали– все как полагается. Стала я рассказывать про музей, про наши находки и приобретения, про портрет Жуковского, недавно купленный, спросила хозяина дома, имеет ли к нему отношение названная в «паспорте» этого портрета фамилия? Да, имеет. Речь идет о его родителях. Я спросила еще что-то, а хозяин посмотрел на меня хитро и говорит:

– Что это вы все спрашиваете про Жуковского и ничего не спрашиваете про Пушкина?

Тут все тонкие стали улыбаться, а толстые пожимать плечами и переглядываться.

– Что спрашивать про Пушкина? Про какого Пушкина? Не понимаю.

Тонкие уже хохочут, а толстые ерзают на своих стульях, поворачивают головы и тоже начинают смеяться.

Тогда я вскочила, чтобы посмотреть, что там, куда все смотрят. Стул ударился о стену, и со стены упал небольшой портрет. Это был портрет Пушкина. Никогда бы я о нем не стала спрашивать, если бы он не упал! Был он в рамке из золоченого багета, а не в старинном паспарту, по его поверхности шла легкая волна, какая бывает на подмоченной и потом высохшей бумаге. Поэтому он казался простой репродукцией с известного всем портрета работы В. А. Тропинина.

С тихим шорохом скользнул портрет по обоям, рама стукнулась о спинку моего стула и развалилась. Я подняла портрет и увидела, что это не репродукция, а живописная копия размером не больше листа бумаги, сделанная на полотне. Полотно наклеено на картон, и по краям его идет узкая золотая бумажная полоска с тисненым узором, кое-где порванная. Портрет был очень темен, закопчен, только по краям, где живопись раньше покрывалась рамкой, краски казались светлее. Я повернула картон и прочла надпись, сделанную тонким, изящным почерком:

«Уменьшенная копия с портрета, заказанного Тропинину А. С. Пушкиным в 1827 году. – Этот портрет украли; он находится теперь у Князя Мих. Андр. Оболенского.

Уменьшенная копия сделана в 1828 году Авдотьею Петровною Елагиною по случаю отъезда Соболевского в чужие край.

Соболевский».

Прочла и остолбенела. Ведь копия была снята с тропининского портрета при жизни Пушкина! Конечно, он ее видел! Ведь она принадлежала его другу Сергею Александровичу Соболевскому, которому Пушкин подарил большой свой портрет, сделанный Тропини-ным в 1827 году! Тот самый портрет, с которым произошла какая-то таинственная история: он был украден, пока Соболевский путешествовал, и найден лишь через двадцать лет в лавке старьевщика.

– Откуда это у вас? – спросила я у хозяина дома.

– Этот портрет принадлежал моей матери, а потом мне.

– А кем была ваша мать?

– Внучкой той самой Авдотьи Петровны Елагиной – знакомой Пушкина. Я же ее правнук.

Как мало говорим мы о наших бабушках!

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.