История трагического рекорда

Успех рекордного погружения, шумная реклама «Лайфа» открыли наконец перед Келлером самые заветные двери. Открылись и кошельки. Келлером интересуются в Главном штабе военно-морских сил США. Келлером интересуются нефтяные магнаты. Зная, с кем имеет дело, он все еще строго хранит свой секрет. Одна мысль владеет им — только бы не продешевить. Как опытный делец, он стремится набить себе цену. Хотите еще раз сенсацию? Пожалуйста, я могу!

Келлер оповещает всех о своем решении погрузиться на глубину 1 000 футов (302 метра). На этот раз не у себя дома, в лазурных озерах Швейцарии. Нет, в Калифорнийском заливе, на глазах покупателей, на глазах хозяев.

Для осуществления замысла Келлеру строят специальную пятитонную капсулу (он назвал ее «Атлантис»). Снаружи к ней крепятся баллоны с «келлеровским» газом.

Офицер военно-морского флота США, следивший по телевизору за всем, что происходило в океанской глубине, заметил неладное. Короткая команда — и на палубе экспедиционного судна «Юрика», стоявшего на якоре близ острова Санта Каталина, загрохотала лебедка. Из воды пополз стальной трос. На его конце у самого дна, на глубине 302 метров, висела пятитонная капсула с людьми. Их было двое: Ханнес Келлер и Питер Смолл.

35-летний англичанин, журналист Смолл не новичок в подводном спорте. Он опускался в глубины чуть ли не всех морей мира. Он основал первый в Англии клуб аквалангистов. В октябре 1962 года он был почетным участником всемирного съезда подводников, вместе с Кусто и Хаасом, Пикаром и Линком. Именно там он окончательно решил погрузиться вместе с Келлером. Правда, годы начинают сказываться, и последнее время он чаще торчит в Лондоне, где редактирует научный отдел журнала «Топик», чем на коралловых рифах. И все же мысль так блистательно закончить свою карьеру аквалангиста неодолима для него. И хотя при контрольных погружениях Смолл испытывал сильные приступы кессонной болезни, он не отказался от честолюбивого замысла. Он должен опуститься во что бы то ни стало, должен написать сенсационную книгу об этом событии. И к тому же Келлер гарантирует безопасность. Его газовый коктейль, по утверждению Маклиша, — великолепная штука.

По намеченной программе Келлеру и Смоллу предстояло достигнуть глубины в 1 000 футов и выйти с аквалангом на дно через нижний люк. Они должны были укрепить на грунте два флага — швейцарский и американский, поплавать пять минут, вернуться в капсулу и начать подъем.

Военный наблюдатель наверху у телевизора видел, как кто-то вылез из люка на лестницу, кинул флаги и скрылся. Все это длилось не долее 30 секунд. Он забил тревогу, приказал поднять капсулу до 60-метровой глубины. Это была страхующая мера, поскольку на такой глубине уже безопасно дышать обыкновенным сжатым воздухом.

17 минут грохотала лебедка, выбирая трос. Потом наступила тишина, и только пузыри, поднимавшиеся из глубины, были весточкой от заключенных в капсуле. Никто не знал, что случилось там, внизу. Телефон молчал. Только пузыри расходились по воде…

Одно было бесспорным: нарушилась герметичность капсулы. Потеря давления внутри аппарата ломала весь тщательно рассчитанный график декомпрессионного подъема. Медлить больше нельзя.

Два человека надели маски и кинулись в воду: друг Смолла 22-летний лондонский студент Крис Уиттекер шел на помощь вместе с опытным ныряльщиком Диком Андерсоном.

А внутри капсулы умирал журналист. Смоллу стало плохо в тот момент, когда его спутник, оставив попытку выполнить программу, вернулся в капсулу. Перед этим Келлер вышел на дно и, по его словам, через две минуты почувствовал удушье и приближение обморока. Газовая смесь поступала с перебоями: очевидно, отказало дозирующее устройство.

Из последних сил Келлер забрался в капсулу, захлопнул люк и сорвал маску. Дышать было трудно. Газа не хватало и здесь. Не хватало на двоих. Келлер открыл вентиль баллона с простым сжатым воздухом. Последние силы оставили его, он сник. Смолл тоже был без сознания. В это время на судне включили лебедку.

Когда Крис Уиттекер вынырнул, его лицо было в крови. Он повис на веревке, не имея сил подняться на борт. Спасателям ничего не удалось заметить, и капсула, висевшая на 60-метровой глубине, продолжала терять давление.

Дик Андерсон решил нырнуть еще раз. Уиттекер сказал: «Я тоже».

Они нырнули. Андерсон обнаружил, что в створке люка капсулы торчит резиновый ласт. Он протолкнул его внутрь ножом, и утечка воздуха прекратилась. Уиттекер махнул Андерсону рукой, и тот понял это как знак подъема. Андерсон вынырнул. А Уиттекер так и не появился...

Через 20 минут капсула была поднята на борт судна. Келлер и Смолл все еще были без сознания. Келлер очнулся первым. Он сообщил по телефону наружу, что Смоллу плохо. Судно поспешило к морской станции Лонг Бич, где имелась специальная декомпрессионная камера. Кран поднял капсулу на пирс, где уже ждала карета «Скорой помощи». Открыли люк, и Келлер выбрался наружу. Но Смолла пришлось выносить на руках. Его лицо было покрыто испариной. Пена запеклась на губах. Он был мертв.

Первое, что сделал, Келлер, когда вновь обрел силы, удивило даже самых прожженных репортеров. Он выпустил свою газовую смесь из всех баллонов, несмотря на протесты. Затем он выступил с заявлением для печати.

— Я очень сожалею, — сказал Келлер, — о гибели Смолла. Но в делах подобного рода всегда есть известный риск. Его смерть, однако, никоим образом не может преуменьшить значение установленного мною рекорда.

Эксперты, привлеченные комитетом по расследованию причин несчастья, единодушно заявили, что Келлер безусловно виновен в нарушении целого ряда элементарных правил безопасности глубоководного погружения.

Опасаясь, что его открытие попадет в чужие руки, Келлер действовал как одиночка-золотоискатель. Он спешил, он гнался за рекордами во что бы то ни стало, он не доверял даже своему спутнику. И кто знает, если бы Смолл или кто-нибудь наверху был посвящен в тайну, несчастья бы не случилось. Многие мечтали добиться того, чего добился Келлер. Но такой ли ценой?