Ты — хозяин своего праздника

— Поможем, что ли, ребята, а то им с непривычки трудно.— Тарасов потушил свою сигарету и полез на платформу...

Мир был восстановлен.

— Я хочу работы, на которую я шел бы, как на праздник.— Виктор завязал тесемки на папке и положил ее обратно на шкаф.— То, что делаю сейчас,— это скучно и неинтересно. Я слесарь четвертого разряда, а зарабатываю мало. Только приноровишься — опять какое-нибудь новшество введут, и начинай все сначала. Поэтому и неохота самому что-нибудь придумывать.

Эх, Виктор, Виктор! Я ведь знаю завод, на котором ты работаешь. Это же хороший завод, известный всей стране. И там тоже бывают свои праздники, не вошедшие пока ни в какие календари.

Я был на таком празднике у невцев, когда Толя Жигало и его ребята отмечали юбилей — очередную турбину для газопроводов. Все газопроводы страны оборудованы этими машинами. Сейчас их ждет трасса Бухара — Урал.

Даже при полностью отработанной технологии такие достижения трудны, если работать по-старому. А как же тогда надо работать!

Вот на этот вопрос и старались ответить комсомольцы завода. Оказывается, время — чертовски дорогая штука. Графики выпуска каждой турбины расписаны буквально по всем операциям. Вот они лежат на стопе перед комсомольским секретарем Зубковым, главным заводским «прожектористом» Володей Тихоновым, комсоргом турбинного цеха Толей Жигало, синьки с четко выписанными датами готовности узлов. Лежат себе и посмеиваются: вы сначала решите-ка задачки, которые мы вам задали, а потом только можете ставить галочки «выполнено» на наших листах.

Ох, задачки, задачки... Одна сложнее другой. В одиночку их никак не решишь.

«Уважаемый товарищ! Сколько часов сегодня работал ваш станок! Были ли простои! По каким причинам!» — примерно такую анкету получили однажды некоторые рабочие завода. Некоторые, потому что «прожектор» решил заняться сначала уникальным оборудованием, от которого в первую очередь зависит выполнение плана.

— Моя «карусель» сегодня настоится — будь здоров! Ротор готов, а контролер принимать его отказывается. Я, говорит, в юбке не полезу его осматривать, чтобы на меня весь цех глазел. Кончится смена, говорит, тогда — пожалуйста. Вот ее я в анкетку и впишу.

— А у нас тросы на кране вдруг начали испытывать. Могли бы делать это в ночную смену. Поэтому мы сейчас и загораем.

Такие сообщения стали поступать в штаб «прожектора», и, пока комсомольцы Толи Жигало решали уравнение с неизвестной контролершей ОТК и приводили к общему знаменателю кран и его испытателей. Юра Тарасов со своими ребятами атаковал сушило для стопоров. Оно бездействовало, и все как-то свыклись с этим. 100-килограммовые тяжелые стопора набирались вручную — это было непроизводительно и дорого. Противником номер два оказались пескометы, бездействовавшие из-за чьей-то халатности.

Все вместе это называлось рейдом «Комсомольского прожектора» по использованию уникального оборудования, а результаты... Оставим эти казенные слова. Вот она, турбина, на которой слесари-монтажники (твои коллеги по профессии, Виктор) торжественно затягивают последние болты.

Несколько дней назад в газетах промелькнуло сообщение о том, что на трассе Бухара — Урал торжественно опробован еще один участок газопровода. Торжественно, слышишь, Виктор! Юбилей невцев не был семейным праздником. И кто знает, может, в будущем он войдет и в календари!

— Я давно уже мечтаю попасть в санаторий,— сказал Виктор.— Теперь я знаю, если мне что понадобится, надо сразу писать в редакцию. У нас чуткости надо добиваться, требовать, иначе ничего не выйдет. Я вот всегда участвую во всех общественных делах, хожу в рейды, когда их проводят, а мне внимания никакого. А мечтать о пятом разряде — это же неинтересно, да и для чего он мне нужен, все равно толку от этого мало...

Мне повезло. Я познакомился с настоящим мечтателем, для которого родной завод не «контора», где «вкалывают от... и до...», а будущее... Будущее его самого, инженера Лени Филимонова, и ребят, которые идут рядом с ним.

— На любом заводе,— говорил Леня,— есть огромные внутренние резервы. Чтобы их найти, не нужно прибегать к счетным машинам. Эти резервы — фантазия, одетая в точный инженерный расчет. «Комсомольский прожектор» хорош только тогда, когда он светит из будущего, показывает наши недостатки не только с сегодняшних, но и с завтрашних позиций.

Вот что предложили два Лени — Филимонов и комсорг отдела автоматизации и механизации Березанский. «Прожектор» берет под свое шефство один какой-нибудь цех. Его надо сделать как бы эталоном завода в будущем. В мечтах ребятам видятся просторные, современной архитектуры пролеты с новейшими станками под особым гигиеническим покрытием, с автоматическими линиями и... бог еще знает с чем. Впрочем, бог, может, и не знает, а вот коллега Лени — инженер Болотников — считает, что без электронных машин Невскому заводу никак не обойтись.

— Для начала мы выбрали второй механический цех,— заключил свой рассказ Филимонов,— там крупносерийное производство, и отдача будет быстрее.

С Виктором мы расстались, так и не поняв друг друга. Я рассказал ему о Юре Тарасове, о Толе Жигало, о Лене Филимонове и даже посоветовал перейти на Невский завод, но он вежливо отказался: