Два дня рождения

Эльвира стала замечать: часто в разговоре Виталий вдруг умолкает, потом спохватывается, виновато говорит: «Извини, я не расслышал, что ты сказала».

С утра в воскресенье Виталий снова сел за стол. Росли на бумаге колонки цифр и формул. Потом зачеркивались, и тогда лицо Виталия кривилось от досады. Потом он все бросил и ушел. Вернулся к вечеру и снова сел за стол.

Эльвира устроилась в уголке тахты, глядела на мужа и грустно думала, не пора ли перебираться к маме...

Неожиданно Виталий вскочил, опрокинул стул.

— Нашел! Наше-е-л! — бросился к жене.— Ты понимаешь, все правильно! Четвертый вариант! Три долой, а этот будем подтверждать экспериментом. О-пы-том! Понимаешь, как это здорово!

— Я ничего не понимаю. Я вижу, что вы все в вашем бюро сделались психами.

Виталий засмеялся:

— Пожалуй, мы действительно... немного того... Он принес лист бумаги, подложил под него книгу.

— Гениально! И, как все гениальное, просто. На белом листке появился контур длинного корпуса судна.

— Мы разрезаем корабль пополам.— Виталий провел посередине линию.— Машинного отделения здесь нет. Только два самостоятельных корпуса. Кто будет двигать судно? Вот тут к корме присоединяется буксир-толкач. Получается корабль-состав. Как на железной дороге: доставил паровоз вагоны под разгрузку и побежал работать дальше. Пришло судно в порт, буксир-толкач расставляет быстренько полусекции по соответствующим причалам, и пожалуйста — разгружайся. А сам в это время другую работу делает. Даже детям понятно.

Эльвира обхватила колени и притихла, настороженно слушая мужа.

...Острые языки пламени автогенных горелок, как масло, резали металл. Небольшой кран навис над баржей. Клюнет — и стальной лист уплывает на берег. Снова клюнет — и снова уплывает.

Автогены резали переборки. Баржа внутри становилась пустой, хоть в футбол играй. Притулившись к борту, терпеливо посапывал буксир. С реки тянуло свежестью.

Ребята волновались. На судне начали устанавливать приборы. Через полчаса баржу, теперь и вправду похожую на огромное корыто, буксир потащил из затона.

...Когда поздно вечером возвращались на катере в город, Игорь Петрович, представитель института, сказал:

— Откровенно говоря, коллеги, я сомневался в вашей затее. Но...— он торжественно поднял палец,— эта баржа говорит «за»! Вы делаете своего рода переворот. Очень рад!

За кормой катера игриво пенился след. Крохотные волны убегали туда, где осталась сослужившая добрую службу баржа. Это был первый день рождения судна.

***

Время летело. Отошло лето подсолнухом в желтой шляпе, на смену пришла осень, затянутая в серую вуаль. В отделах уже часов с четырех зажигали свет. Работа над проектом продвигалась вперед.

...Первым закончил расчет и чертежи Виталий. Труд многих вечеров, ночей, выходных дней лежал перед ним в четких линиях, за которыми наметанный глаз угадывал удачное решение сложной задачи.