Исчезли последние клочья тумана, открылись тяжёлые громады таскылов, и далёкие снеговые хребты чётко забелели на фоне тёмного неба. И хотя лесные цветы ещё не раскрыли сонные лепестки, тихое щебетанье птиц и неясные шумы в густых зарослях уже возвестили о том, что утро в тайге наступило. Где-то послышалось пение глухаря. Бурундук взобрался на сухую ветку валежника и протяжно закричал. Хрипло вздохнул медведь...

Тайга проснулась.

Узкая полоса солнца проникла глубоко в ущелье, где быстрый горный поток шумно стремился вниз, прокладывая путь среди скользких, обросших плесенью валунов.

Вспугнутый глухарь уселся на ветке, хлопая крыльями. Ветка закачалась. На полянку выбежала собака. Она громко лаяла, поминутно оглядываясь назад, словно ожидая кого-то. В кустах послышался треск, и собака залаяла ещё сильнее. Глухарь лениво взмахнул крыльями и собрался уже лететь, как неожиданно сверкнувшая стрела со свистом вонзилась в тело птицы, и она, слабо махнув крылом, полетела вниз.

- Ахтос! Ахтос! Не тронь! - донеслось из кустов, и на опушку выбежал мальчик, державший в руках длинный лук.

Послушный Ахтос улёгся около птицы, положив на неё лапу.

Мальчику можно было дать лет двенадцать. Полы длинной оленьей куртки были заправлены за пояс, прижимавший к левому бедру ножны, из которых торчала костяная рукоятка ножа. Чёрные пряди волос выбивались из-под надвинутой на затылок шапки, раскосые глаза возбуждённо смотрели на убитую птицу.

Мальчик ловко подбросил глухаря в воздух. Собака крутилась у ног, не спуская с добычи жадного взгляда. Мальчик, вынув из птицы стрелу, продёрнул голову глухаря за пояс.

- А ты лови себе зайчика, - сказал собаке юный охотник, направляясь к тёмным скалам, которые виднелись из-за раскидистых кедров.

Мальчика звали Аёк. Он жил неподалёку в тайге, километрах в десяти от улуса, лежавшего у подножья гор. Дед его, Пиктор, некогда был знаменитым охотником, и ещё сейчас поют о нём старики под мелодичные звуки чатхана. Старый охотник не хотел спускаться в долину: тайга держала его, - и когда пришёл вечер жизни, он остался в потемневшей заимке, выполняя работу лесника.

Они жили вдвоём. Матери Аёк не помнил: она умерла давно. Отец погиб на фронте в далёких лесах России, около города Москвы. Мальчик видел картинки, где нарисованы широкие улицы, каменные дома и стаи автомобилей, мчащиеся среди толпы. Старый Пиктор принёс из улуса такую картинку, Аёк прибил её в своём углу рядом с портретом улыбающегося человека, которого зовут Сталин...

Тропинка сворачивала в густые заросли хвои, душно пахло смолой. Аёк приложил руку к глазам. Скалы были уже совсем близко. С минуту поколебавшись, он свистнул собаку и направился в их сторону. Никогда ещё мальчик не был в скалах, которые громоздились угрюмыми стенами над солнечной долиной реки Июс. Место пользовалось дурной славой: лет сорок назад туда ушли двое русских и не вернулись. «Нельзя ходить в гости к тах-эзи», - говорили старики. И хотя никто, кроме стариков, уже не верил в тах-эзи, многие всё же побаивались ходить возле скал.

Аёк давно останавливал на них взгляд. «Ловкий и смелый охотник не должен бояться мёртвых камней, - думал мальчик. - Я первый пойду туда. «Смотрите, -

скажут все, - какой богатырь! Настоящий внук Пиктора!».

Раздвинув ветки, Аёк настороженно осмотрел серые глыбы гранита, придавившие подножие горы. Ахтос выскочил на полянку, словно приглашая хозяина следовать за ним. И Аёк пошёл дальше. Он вскарабкался на скалы; дикий мох прядями отваливался под цепкими пальцами. Мальчик поднял голову. Где-то вскрикнул орёл. Аёк вздрогнул и оглянулся назад. Там вставала стена кедров, переходя вдали в зеленовато-бурый ковёр мохнатой тайги. Ахтос уверенно карабкался вверх по склону.

Они поднялись на полянку, стиснутую с трёх сторон расколовшейся громадой скал. Скалы были самыми обычными, каких много здесь, в этом гористом крае. Нигде не было заметно даже следов тах-эзи.

- Ээ-э-ээ! - громко крикнул Аёк. Где-то отдалось эхо. Ахтос обрадовано залаял. Мальчик подошёл к обрыву.

Отсюда виднелись снеговые хребты Ала-Тау, колхозные стада, пасущиеся на лугах, улус, речушки, убегающие причудливыми зигзагами вдаль, а там где-то впадающие в большую широкую реку Июс. А за десятками километров степной глубины, подёрнутой синевой, пробегают мимо курганов тонкой ленточкой поезда, оставляя за собой косматую полосу дыма.

Мальчик поднял большой камень, размахнулся и бросил его в долину. Обломок цокнул по склону горы, затем снова наступила тишина, лишь отдалённое щебетанье птиц нарушало покой.

- Я первый пришёл сюда! - крикнул Аёк. - Я могучий богатырь!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.