Золотая молния

Они помолчали. Дед снял похлёбку с огня, поставил её перед внуком.

- Поедим, - сказал он. - И ты мне покажешь место, где нашёл самородок.

Когда они добрались до скал, солнце уже достигло вершины неба и палящий зной обжигал глыбы камней.

- Здесь, - показал Аёк.

Пиктор внимательно осмотрел подножие скалы и выпрямился. Они пошли к тому месту, где лежал скелет.

Многолетние дожди и ветры обелили кости, обглоданные птицами и хищными зверями. Рядом Пиктор нашёл изъеденный временем револьвер. Аёк жадно всматривался в лицо деда.

- Однако их было двое, - сказал дед. - Я хорошо помню этих людей, - он пошёл вниз по расщелине, к обрыву.

Притихший мальчик не отставал ни на шаг. Около обрыва они обнаружили второй скелет.

- Дедушка! - Аёк поднял с земли истлевший кожаный мешочек, полный золота.

- Видишь, Аёк, что принесло богатство плохим людям. Этот, - он кивнул головой на скелет, - убил его, чтобы взять золото себе, а тот успел застрелить перед смертью своего приятеля...

- Пойдём отсюда, - попросил внук.

Они сели над обрывом. Дед набил трубку, закурил, и дым облачком поднялся вверх.

- Давно, когда не было тебя, - начал дед, - когда нужно было работать на бая, жил в долине один человек. Иваницкий звали его...

Дед, прищурившись, посмотрел на небо, выпустил из трубочки несколько клубов дыма и продолжал:

- Люди приносили ему золото, а он платил им водкой. Теперь золото - это наше богатство. На него строят новые улусы, перегораживают реки - и белое электричество делает из полночи солнечный день.

Дед положил найденный мальчиком самородок в мешочек и спрятал его глубоко в карман. Несколько часов они бродили по скалам, открывая всё новые и новые выходы золотой жилы. Когда дед и внук вернулись домой, солнце уже перебросило мосты теней через ущелья, и снежные вершины потускнели, покинутые его лучами.

Дед подсадил мальчика на коня. Аёк поскакал в долину, в улус, отвезти находку. Старик смотрел ему вслед. Он думал, что кончилось лесное одиночество, кончилась жизнь вдали от людей. Он думал о том, что придут сюда шумные парни с кирками, с машинами, и тайга наполнится новыми, незнакомыми ей звуками.

Долина уже погрузилась в темноту, опустился туман с гор, где-то крикнул филин, и блеснули в чаще зелёные глаза волка.

Тайга замолкла перед грозой, лишь стук копыт на горной тропе будил тишину. Мальчик потрогал кожаный мешочек, спрятанный на груди, и подстегнул коня.

Налетел ветер, закачались толстые кедры, сухие листья зашуршали под ногами лошади. А внизу, между деревьями, уже мелькали огоньки улуса, и слышался далёкий лай собак.