Артиллерист Козлецов с хода развернул свою пушечку. Загнал снаряд. Прицелился. Выстрелил. И вторая гадина пригвождена. Уже лижет свастику рыжее пламя.

Три... Четыре машины стоят...

- Давай огня, товарищи, родные!

Прильнув к пулемету, бьет Николай Бобылев. Горячая струя минует головную машину и косит пехоту за ней.

- Оторвались, смотри - ка! Опять побежали, бегут ведь фрицы, ей богу, бегут!...

А им вдогонку, обходя танки, кинулись комсомольцы: Рассюткин, Кокорев, Зотов.

Прямо на Бобылева повернуло стальное чудовище. Бьет пулеметчик и чувствует: уже в двадцати, в пятнадцати шагах танк...

Тогда выпрямился гвардеец Бобылев, потряс крепко сжатыми кулаками и снова по люкам, по главам бронированной ящерицы хлестнул огневой струей. Как орехи посыпалась солдатня, облепившая башню танка.

Бобылев бил до последнего. Его самого и его пулемет смяли гусеницы. Но тут же ударил снаряд Козлецова - и пятый танк встал.

... До вечера шла беспримерная битва советских людей и фашистских машин. Дважды ходили в атаку танки и, теряя свою пехоту, оба раза поворачивали назад.

Они не прошли.

Вот как, товарищ, сражались гвардейцы, и кровь их окрасила знамя, под которым сейчас ты стоишь! Гвардия умирает, но не делает ни шага назад. Сердце, воля гвардейцев крепче стали крупповских машин.

И ты поклялся так драться, товарищ!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.