Живет девчонка в Кирове

Элла Черепахова| опубликовано в номере №892, июль 1964
  • В закладки
  • Вставить в блог

Упряжка несется. Красивая страна Север!

Там же, на Севере, вышла замуж, родила двух девочек.

Война. Все, что было поценней, сдали в фонд обороны, написали с мужем заявление: «Просим отправить на фронт». Мужа отправили, а ей велели за девочками смотреть.

Работала она после на золотом прииске «Утиный», жила и в Караганде, и в Щелкове, и на Западной Украине, куда увез ее после войны муж. В 45-м окончилась для всех война, а они вновь узнали тревожные, бессонные ночи ожидания, когда он уезжал из дому на долгие недели – в леса, туда, где гнездились еще вооруженные бандиты, затаившие лютую злобу против Советской власти.

В 1948 году он погиб.

Взяв девочек, она уехала из тех мест навсегда. Выбрала по карте северный тихий город Киров и уехала.

Конечно, и здесь быстро нашлась работа. В железнодорожной больнице Зинаида Павловна появилась в самом начале ее открытия. Волнения, трудности и неудобства первых Дней, когда всего не хватает, когда люди еще не сошлись, не притерлись, не узнали друг друга, – все это она делила с другими, не жалуясь, хотя годы были не те– побелели волосы, на лбу и щеках морщинки.

Зато дочки налились, вымахали румяные, крупноглазые, высокие – невесты... Теперь иногда Зинаиду Павловну спрашивают:

– Когда ж вы успевали их воспитывать? Она только плечами пожимает.

– Они с этим сами управлялись...

Это так. Дисциплина семейного воспитания в известной мере напоминает дисциплину в летной эскадрилье, где командир приказывает: «Делай, как я...»

Дело, а не слово создает преемственность характеров. Хорошо жил или скверно, щедро или мелочно, творцом или потребителем, гражданином или обывателем– глядись в детей...

Зинаида Павловна с гордостью, с радостью может рассмотреть в дочерях нежное, смелое, чистое лицо своей юности. И дочерям с ней легко говорить «про все», даже про тайное, чего вообще-то многим матерям не говорят. Она все-все понимает. Когда девочки учились в школе, был, например, случай: их соученицу, Римму П., исключили из школы «за плохую успеваемость и плохое поведение». Она о школе и не жалела. В 16 лет разрисовала полудетское личико гримом, взбила прическу, липла к парням... Почти всем девчонкам в классе мамы запретили общаться с «испорченной» Риммой. Даже здороваться не велели – обходить стороной, и все! А Зинаида Павловна послала своих дочерей к Римме сама. Она не понимала, как можно «умыть руки», когда рядом человеку плохо. Вот медицину взять. Если б врачи и сестры бегали от гнойников и ран, каково пришлось бы людям? Лечить надо! И поскорей!

Римма давно уже работает, давно «выровнялась», и, пожалуй, ни Зинаида Павловна, ни девочки ее не помнят, как пришли тогда на помощь человеку. Нормальный случай...

Когда дочки окончили школу, Зинаида Павловна велела им поутру собраться и идти с ней в больницу.

– Ну, малышки, поработаете у меня под рукой, в операционной... Санитарочками побегаете... полы помоете, узнаете, что стоит человеческая жизнь и как оно бывает, а там – выбирайте профессию по душе...

«Малышки» смотрели сверху вниз на маленькую, худенькую материнскую фигурку, внимательно слушали. В больнице, в белом стерильном халате, косынке и специальных тапочках, среди столиков с диковинными вещами, которые мать называла четко, раздельно: биксы, корнцанги, люголевский раствор, – они увидели ее другой – по-военному подтянутой, строгой, а порой и беспощадной. Мать говорила, что в их работе нет мелочей, что она требует доброты, доброты и еще раз доброты. На поверку выяснилось, что добротой мать считает неутомимость, честность и исполнительность.

Старшая дочь, Светлана, навсегда запомнила день, когда в сверкающую, ослепительно-светлую операционную внесли человека, попавшего в катастрофу. Ему ампутировали ногу. После тяжелой операции мать, побледневшая от напряжения, вышла с чем-то завернутым в вафельное полотенце, уже покрасневшее от крови.

– Светлана, – спокойно сказала она. – Это его нога... Надо свезти в морг и там сдать ее, взять квитанцию. Собирайся.

– Но почему мне, именно мне? – попятившись, спросила Светлана. – Нас здесь семь человек, и разве не могут другие?..

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены