За древними воротами Цяньмынь, там, где начинаются кварталы старого Пекина, находится район Шитяо, что в переводе означает «Десять переулков». Издавна ходит о нем в народе добрая слава... Не знатные чиновники или богатые купцы принесли широкую известность Шитяо. Вот уже более пятисот лет замечательные народные умельцы изготовляют здесь изделия из перегородчатой эмали.
История не сохранила имен многих первых мастеров, чьими руками создавались эмалевые расписные вазы, филигранные кубки, жертвенные сосуды, украшавшие покои китайских императоров минской династии. Но произведения искусства дошли до нас, сохранив свою первозданную красоту.
Еще недавно мастерские, в которых изготовлялись удивительные изделия из перегородчатой эмали, ютились в дымных, полутемных фанзах. Люди работали по шестнадцать-восемнадцать часов. Ночевали здесь же, лишь убрав со столов инструмент и заготовки меди.
Каждая мастерская, даже самая маленькая, обязательно имела яркую большую вывеску на воротах. За нее бродячим живописцам платили немалые деньги. Требовалось, чтобы в названии мастерской присутствовали фамильный знак хозяина, а также иероглифы, прославляющие добродетель, мужество, гуманность. Художники старались, как могли, украшая вход в закопченную фанзу. Но нарядные вывески были бессильны прикрыть страшную бедность, в которой жили пекинские мастера.
С утра до вечера над районом Шитяо поднимались в небо дымки от горнов и печей, где обжигались изделия. Целыми днями не умолкал перезвон молотков. Из мастерской в мастерскую сновали бритоголовые ученики. Толкая перед собой двухколесные тележки, в узкие переулки приходили за готовой продукцией посредники - представители торговой компании, от которой зависела судьба многих семей Шитяо.
Чтобы лист красной меди превратить в изящную вазу, настольную лампу или курительный прибор, надо затратить десятки часов кропотливого ручного труда. Мелким предпринимателям было не под силу освоить производство эмалевых изделий от начала до конца. Поэтому каждая мастерская специализировалась на какой-нибудь одной операции, находясь в постоянной зависимости от соседей.
Старые мастера ревниво хранили секреты ремесла, доверяли их лишь своим близким. Ночами, при коптилке, подальше от любопытных глаз расписывал мастер изящные формы вазы тончайшим национальным орнаментом, подбирал сочетания красок, обжигал их в печи.
Народная революция изменила жизнь в Шитяо. Талантливые умельцы объединились в производственные кооперативы, где нет конкуренции, где секреты производства открыты для каждого. Молодежь под руководством опытных мастеров успешно овладевает сложным ремеслом. Обучение в школе при кооперативе занимает полтора - два года. За это время ученик должен освоить все виды работ: ковочные, художественные, шлифовальные.
Лю Бао - цай вырос в семье потомственных мастеров. Мальчишкой он часами наблюдал за работой отца, матери, старших братьев, которые слыли в Шитяо большими художниками. Подражая взрослым, Бао - цай выцарапывал на обрезках медных полос замысловатые узоры и мечтал о том дне, когда ему доверят работу, отведут угол в мастерской отца.
Прошло несколько лет. В 1954 году на улице Аньхуасы начали создавать кооператив по производству изделий из перегородчатой эмали. Отец Бао - цая первым в Шитяо подал заявление в кооператив. Его примеру последовали и остальные члены семьи.
- Записывайся и ты, сынок, в кооперацию, - сказал Бао - цаю отец. - Будем вместе работать. Так - то оно сподручнее.
В тот день с ворот дома, где жила семья старого мастера, была снята потемневшая от времени вывеска кустаря - одиночки. На ее место прикрепили лоскут кумача, на котором золотом поблескивали иероглифы: «Мы кооперировались!» Ниже красовался вырезанный из бумаги символ кооперации - две руки, соединенные в крепком пожатии.
... Наметанный глаз и искусные руки позволяют умельцам создавать самые сложные узоры, воспроизводить на медном остове распускающиеся цветы, золотых рыбок, мифических драконов, тончайшую вязь национального орнамента. Выложенный узором из латунных пластинок остов несколько напоминает пчелиные соты. Одно неосторожное движение может легко нарушить рисунок. Нужная прочность достигается обжигом. Для этого заготовку посыпают порошкообразной смесью серебра, буры и меди и опускают в печь. Раскаленному докрасна остову дают остыть, затем кипятят в слабом растворе кислоты, промывают в воде и в совершенно чистом виде передают в цех «насадки синевы».
Л» Бао - цай внимательно следил за ловкими движениями старейшего мастера Цэн Лян - цзэна, который уже тридцать лет трудится, создавая замечательные изделия из перегородчатой эмали. Творения его рук украшают не только вестибюли гостиниц, домов отдыха, залы дворцов культуры. Вазы, инкрустированные Чэн Лин - цзэном, получали самые высокие отзывы на художественных выставках за границей.
Мастер по «насадке синевы» должен обладать тонким художественным вкусом, полетом воображения и остротой глаза. Его труд не простое копирование кем - то созданного рисунка, а подлинное творчестве, в котором раскрывается глубина и своеобразие таланта художника. Миниатюрной металлической лопаточкой мастер берет жидкие эмалевые краски и осторожно заполняет ими ячейки, образованные латунными перегородками. Постепенно нежные и чистые тона и полутона покрывают рисунок.
Поработав несколько недель в цехе, где обжигают эмалевое покрытие, Лю Бао - цай перешел на последнюю операцию - шлифовку и позолоту готовых изделий. На изучение всех процессов производства и практику ушло немало времени. Но Лю Бао - цай уже хорошо представлял все виды работы. А когда на заседании правления кооператива ученика Лю Бао - цая спросили, в каком цехе он хочет трудиться, Лю твердо ответил:
- Продолжу дело отца. Хочу расписывать основу.
И вот в руках Лю Бао - цая инструмент, подаренный отцом, и медный, пахнущий окисью остов вазы. Основа уже прошла первичную обработку: побывала у ковалей, обжигалась в печи. Лю осторожно выкладывает узор. Нелегко дается мастерство. От напряжения болела спина, но паренек упорно продолжал выкладывать узор.
- Из парня выйдет толк, - говорили опытные мастера. - Он своего добьется.
Как - то после работы старый мастер Ли Янь - чжан подозвал к себе Лю Бао - цая.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.