Васнецов, так же, как его друзья – Репин и Поленов, не раз упоминал, что среди первых московских впечатлений особенно ярким было посещение Кремля, старинных архитектурных ансамблей. Эти увлеченные поиски примет давно ушедших времен не могли не привлечь Васнецова к столь колоритной и популярной исторической личности, как Иван Грозный. «Москва, ее народ, ее старина, ее архитектурные памятники научили меня иногда по самым, казалось бы, малоприметным предметам угадывать, видеть осязать прошлое. Бродя по Кремлю, я как бы видел Грозного. В узких лестничных проходах и коридорах храма Василия Блаженного я слыхал поступь его шагов, удары посоха, его властный голос». Это «осязаемое» ощущение истории, испытанное Васнецовым под мрачными сводами древнего храма, вдохновило художника на создание нескольких набросков, посвященных Ивану Грозному. Один из этих эскизов (погрудный портрет маслом) острой экспрессией привлек молодого Шаляпина, когда он готовил свою партию в «Псковитянке».

Картина «Царь Иван Васильевич Грозный» была закончена Васнецовым в 1897 году. На полотне Ц узкого, вертикального формата Иван Грозный представлен во весь рост так, что зритель как бы оказывается где-то внизу, среди толпы, к которой спускается царь, и потому вынужден смотреть на него снизу вверх, что придает изображению особую значительность и величие.

Грозный в своей варварской пышности, с резным посохом, властно зажатым в твердой руке, кажется ч неотъемлемым ни от этих испещренных причудливым узором стен и арки, покрытой орнаментом, ни р. от этого едва виднеющегося в полукруглом пролете окна пейзажа древней Москвы, полного сказочного обаяния. Эта щедрая декоративность, логическая слитность облика Ивана Грозного с древней столицей привносят в картину нечто от народных песен и сказов о грозном царе. Глядя на лицо васнецовского Грозного, невольно вспоминаешь другой образ, созданный Шаляпиным в «Псковитянке». О непостижимой многогранности, достигнутой великим артистом в этой роли, Куприн писал: «И странен был вид легендарного тирана... с узкоглазым, подозрительным, изжеванным татарским лицом, снедаемый сотнями хронических болезней, развратник, кровопийца, женолюб и женоненавистник, интриган, трус, умница, ханжа и безбожник».

Недаром Васнецов утверждал, в свою очередь, что в психологическом углублении портрета царя ему помогло поразительное перевоплощение Шаляпина, заставившего увидеть на сцене подлинного Ивана Грозного.

Почти все годы своего зрелого творческого пути Васнецов посвятил созданию «Богатырей». Первый небольшой набросок в карандаше был сделан еще совсем юным художником в 1871 году, и лишь в 1898 году монументальное полотно заняло свое почетное место в собрании Третьякова.

Глубоко патриотический замысел картины – представить богатырскую заставу у границ родной земли, изобразить бесстрашных защитников своего народа, зорко высматривающих, «нет ли где ворога, не обижают ли где кого», – определил особую масштабность образов и художественный строй всего произведения.

В картине нет явного действия, но все здесь пронизано внутренней динамикой, скрытой, уверенной силой.

Линейный ритм картины строг и монолитен, он объединяет изображение в единое, нерасторжимое целое. В этом поистине монументальном, эпическом творении все величественно, грандиозно: и всадники-исполины, словно выросшие из-под земли, и по-сказочному прекрасные чудо-кони, словно литые из чугуна, которых, кажется, не в Силах сдвинуть с родных рубежей никакая сила, и степь, подобная океану, с набегающими волнами холмов, и светлый простор неба без конца и края, где вольно гуляет ветер, то сгоняя облака в тяжелые грозные тучи, то разрывая их в клочья.

Чистота палитры, звучная и выразительная контрастность алого, черного, синего, белого, зеленого цветов роднят живописный строй «Богатырей» с искусством народных мастеров, с их радостным, чуть наивным любованием красками, органичным чутьем к декоративности.

Мужественные и непреклонные, вдохновленные своей великой миссией – неотступно стоять на страже родной земли, – такими предстают перед нами «Богатыри» Васнецова. Это замечательное творение художника-гражданина, мощное по духу, совершенное по своим идейным и художественным достоинствам, ставшее национальной гордостью русской культуры.

Вклад Виктора Михайловича Васнецова в отечественную сокровищницу искусства был вкладом особым – это был вклад первооткрывателя. Он проложил дорогу, по существу, новому, сказочно-былинному жанру. Вслед за Васнецовым сказочные образы обрели жизнь на полотнах и в керамике Врубеля, в иллюстрациях Елены Поленовой и Би-либина, в произведениях Рериха, Малютина, Мавриной. Все эти очень разные по своему творческому мировосприятию мастера в той или иной мере испытали влияние Васнецова.

Помимо станковых работ, Васнецовым были исполнены великолепные росписи в Московском Историческом музее. По проекту Васнецова был создан фасад Государственной Третьяковской галереи. Поистине титанический труд вложен Васнецовым в роспись Владимирского собора в Киеве. По свидетельству Н. А. Прахова, руководившего этими

работами, собственноручно художником была сделана роспись, которая заняла «четыре тысячи квадратных аршин, включивших пятнадцать огромных композиций и тринадцать отдельных фигур, не считая мелких изображений».

В конце своей жизни Васнецов уже не брался за новые значительные полотна, но по-прежнему почти все свое время проводил в мастерской, поправляя и совершенствуя прежние картины. Силы иссякали. Позади остался долгий и прекрасный путь, путь, пройденный художником-гражданином, чье творчество невозможно представить вне родной почвы, русской природы, русского народа с его преданиями, песнями, былинами...

Васнецов был истинно национальным художником. Он без остатка отдал свое дарование Родине, которую любил беззаветно. Передать в своих творениях величие Отечества, духовную красоту и мудрость родного народа он считал творческим долгом: «Я только Русью и жил».

И долг этот отдал сполна.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.