Вступление в жизнь

Когда-то Клава училась в школе. После шестого класса ей пришлось пойти работать. Она поступила в типографию и здесь брошировала книги. Но как только Клава освоилась с новым, непривычным для неё делом, она тотчас же поступила в школу рабочей молодёжи и закончила семилетку.

Она жила в квартире, которую предоставил когда-то её отцу завод имени Владимира Ильича. Никита Андреевич Фетисов работал на этом заводе много лет. В квартире жили рабочие того же завода. И все её соседи были связаны с этим заводом.

Вечерами они сходились, разговаривали о заводских делах, о том, как идёт дело с планом, обсуждали, кто сколько выпустил деталей. А сколько деталей выпустила она? Да и какие были у неё детали! «Нет, - решила Клава, - я должна пойти на тот завод, где трудился отец».

И вот она пришла в цех реостатов.

Её встретили приветливо. Опытный наладчик Андрей Михайлович Пастухов принялся обучать молоденькую работницу. У него уже было много учеников, хотя и самому ему не так давно минуло всего тридцать лет. Он уже успел и на войне побывать и после войны потрудиться немало. Терпеливо и вдумчиво объяснял он Клаве Фетисовой, как ухаживать за станком, как подводить резец к детали, как рассчитывать режимы резания... Он показывал ей, в чём состоит искусство наладки станка. Ему нравилась любознательность девушки. Он верил в неё. Он чувствовал, что где-то в глубине её души бьются родники таланта и они раньше или позже прорвутся наружу.

И вот наступил день, когда Фетисовой сказали:

- Ученье кончилось. С завтрашнего дня будешь работать самостоятельно.

Ученье кончилось? Нет, Клава знала, что ученье никогда не кончается для тех, кто хочет много знать. Это не ученье кончилось. Это её перестают водить за руку и дают право самостоятельно трудиться. Теперь-то и начнётся настоящее ученье.

Как-то, стоя за станком и обрабатывая деталь, Клава задумалась. Вот она пройдёт все детали этой партии черновым резцом, сделает то, что называется первой, грубой обдиркой. Затем она остановит станок, сменит резец и начнёт вторую операцию, или, иначе говоря, второй проход. Теперь её резец будет делать окончательную отделку - чистовую. Дважды приходится проходить по одной и той же поверхности. А сколько времени тратится на то, чтобы сменить резцы, подналадить после этого станок! Как хорошо было бы, если б можно было совместить эти операции, чтобы не один, а два резца одновременно впивались в металл, чтобы вслед за грубой обдиркой тут же второй резец довершал начатую работу!

Одна операция вместо двух! Какая большая экономия времени!

Но, может быть, это только праздные мысли? Мало ли чего ей хочется! Ведь до неё на револьверном станке у них в цехе никто не работал таким методом!

Ну и что ж, что никто не работал? Ведь и до Борткевича никто не резал металл со скоростью семьсот метров в минуту!

Нет, нужно попробовать совместить две операции в одну!

Клава обратилась за помощью к мастеру Якову Михайловичу Пастухову. Это был брат её первого учителя. Раньше они оба работали в цехе реостатов, но потом Андрея Михайловича перевели в другой цех, и с ними остался только Яков Михайлович.

Мастер с интересом посмотрел на маленькую фигурку юной револьверщицы. Эта идея ему понравилась. Нужно попробовать.

И вот они вдвоём стали следить за тем, как резцы снимают стружку. Всё шло очень хорошо. И каждый день станок выпускал десятки деталей сверх нормы.

- А знаете, Яков Михайлович, - сказала как-то Пастухову Клава, - я думаю, что при обточке вот этих винтов можно бы и три резца пустить одновременно. Ведь здесь три операции...

- Я вижу, ты далеко пойдёшь, - сказал мастер. - Давай и это испытаем...

Действительно, для обработки этой детали удалось совместить три операции в одну.

Скоро весь цех знал о новшестве, которое ввела на своём станке Клава. Все стали присматриваться к тому, что делала девушка, как подчиняла она себе машину. Но это не было праздным любопытством. Другие рабочие тотчас же перенимали её метод и применяли у себя. А все, кто только мог ей помочь делом или советом, тотчас же оказывались рядом.