В июле мы получили письмо от ближайших соратников отца по Испании, болгар Петрова и Белова. Петров был заместителем генерала Лукача и после его смерти принял командование 45-й интернациональной дивизией, Белов – бессменным начальником штаба1. Они писали:
«Дорогие Вера Ивановна и Наталья Матвеевна!
Мы знаем вас только по имени. Между нами, однако, стоит незабвенный образ павшего друга, который породнил нас с вами до конца жизни. И если вы будете считать нас самыми близкими людьми, то поверьте нам – вы не ошибетесь...
Стоит ли вас утешать? Героев и бессмертных не жалеют – ими гордятся. А вы имеете право и основание гордиться своим мужем и отцом.
Будет время, когда и на испанской улице наступит праздник. И тогда имя Лукача будут повторять от лагун Средиземного моря до снежных вершин Пиренеев. Потому что в новой и действительной истории испанского народа имя венгерца Залки будет одним из первых. И те, за лучезарное счастье и будущее которых Матэ сложил голову, никогда не забудут о гражданине мира – генерале Лукаче...
Мадрид, 6.VII.1937 г.».
И вот ранней осенью 37-го года Петров и Белов позвонили в дверь нашей квартиры в писательском доме на улице Фурманова.
Были они разного роста, но чем-то очень схожие – крепкие и основательные. Пришли они к нам чуть ли не в первый день по приезде в Москву, усталые, обветренные.
По-видимому, они боялись наших слез и потому не очень знали, как себя вести. Пройдя в комнату, они поспешно сказали, что сами при гибели Лукача не присутствовали. И, как будто оправдываясь, добавили: даже на похороны попасть не удалось – в те дни шли ожесточенные бои под Уэской.
Они коротко, со слов очевидцев, пересказали нам, что похороны состоялись в Валенсии, тогдашней временной столице Испании, что на них присутствовали премьер-министр республиканского правительства Хуан Негрин, вице-президент кортесов (испанского парламента) Долорес Ибаррури, тысячи валенсийцев и бойцов интербригад. По обычаю, существующему в каменистых районах Испании, гроб был захоронен не в земле, а замурован в «почетной стене», как они выразились...
Белов встал и каким-то прерывающимся, торжественным голосом сказал:
– По поручению интеровцев и испанских товарищей мы хотим вручить вам, самым близким родственникам Лукача, ключ от его гроба, как это положено по испанской традиции...
И с этими словами Белов передал маме небольшую серебряную шкатулку. Мама осторожно взяла ее и вынула оттуда крошечный ключик. И тут самообладание едва не покинуло ее.
Но Петров постарался отвлечь маму – он стал показывать привезенные из Испании фотографии. Почти на каждом снимке был отец – живой, улыбающийся...
Не забывали нас и венгры, папины друзья еще со времен гражданской войны в России. Сразу же после своего возвращения из Испании пришли к нам Ференц Мюнних и Реже Санто2, оба они воевали в Испании под командованием Лукача, один отвечал за бригадную артиллерию, другой – за службу тыла. Их мы знали долгие годы, дружили с ними семьями и потому не скрывали слез.
– Как же так, Фери, как же так, что Матэ не вернулся? – задавала мама бессмысленный вопрос всех вдов.
Мюнних, как мог, терпеливо успокаивал маму и меня поочередно.
– Да, Верочка, большое горе. Крепись, что же делать. Это ведь с каждым из нас могло случиться.
Мюнних и Санто привезли из Испании кипу газет со статьями и корреспонденциями о похоронах генерала Лукача. Они сохранились у меня в архиве. Вот лишь одна из них – статья корреспондента «Юманите» Жоржа Сориа:
«17. VI.37. ... Тысячи рабочих перед зданием Компартии безмолвно чествовали Пауля Лукача. Офицеры его бригады вынесли черный гроб, за которым шли члены правительства во главе с премьером. Зазвучал похоронный марш Шопена. И когда за частями Испанской Народной армии, одетыми в парадную форму, тронулся катафалк, несколько рот интернациональных бригад салютовали погибшему. По всему пути следования траурной процессии стояли толпы людей. Плачущие старухи провожали гроб поднятыми в знак приветствия кулаками... Десятки тысяч проводили его к Северному вокзалу, на площади перед которым состоялся траурный митинг».
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ
Подводим итоги дискуссии «Вернутся ли в песню мелодия и смысл?»